~Hачало игры~

В глубине тёмной комнаты, в большом мягком кресле, с выражением утомления прикрыв глаза восседала одинокая фигура господина, погружённого в размышления. Как всегда, он никак не отреагировал на появление в его комнате Эхо, то ли потому что был слишком занят своими мыслями, то ли потому, что  считал что для такой как Эхо будет за много чести, если он её поприветствует, и просто не обращал на неё внимания. Девушка молча стояла у двери, даже не пытаясь выдать своего присутствия. На лице – повседневная маска каменного безразличия, глаза пусты и не выражают ничего, кроме некой отрешённости, руки опущены и покорно сложены перед собой. На самом же деле, девушка немного нервничала,когда находилась рядом с Винсентом. Нет, не сильно. Совсем чуть-чуть. Ведь как и все остальные, Эхо не могла знать, что твориться в голове её господина, и под час он был весьма непредсказуем, вспыльчив и эмоционален. И конечно же, расплачиваться за все невзгоды жизни и неудачные поворoты судьбы приходилось именно Эхо. Но молчание Винсента Найтрея нисколько её не угнетало, наоборот, ей было спокойнее когда он не замечал её, или, во всяком случае, делал вид что не замечает. Это означало, что в данный момент ей не грозит стать боксёрской грушей для распалившегося из-за неудачно сложившихся обстоятельств господина. Девушка как раз отвлеклась от мыслей о работе, когда их водоворот постепенно начал уносить её в другую сторону и она задумалась о своём дневнике и о том, что собиралась туда записать, но тут господин наконец заметил её, и обратился:
-Не стой на пороге.
Девушка покорно сделала пару шагов вглубь комнаты, не нарушая вновь образовавшегося молчания. Тут Винсент снова выпал из реальности, а Эхо старательно отгоняла вызванные таким отношением эмоции и чувства раздражения, которые никак не могли обернуться добром. В очередной раз убедив себя что всё так, как  и должно быть, и большего она всё-равно не достойна, девушке легко удалось победить эту минутную слабость, снова вернув душевное равновесие.

Дневник.

12.20. – Винсенто-сама снова начал часто выпадать из реальности и надолго уходить в себя. Видимо грядёт что-то серьёзное и опасное.

Сделав этот вывод, Эхо решила что обязательно запишет его в свой дневник. Чуть позже. А сейчас, вернувшись наконец в суровую реальность, господин соизволил-таки обратиться к ней:
- Никаких писем,приглашений,ответов и прочей бумажной ерунды не приходило в последние дни?
- Жалобы крестьян за повышение оброка считаются? – поинтересовалась Эхо, прекрасно понимая что никакого отношения к тому, что на самом деле имел в виду Винсент, это не имеет. Но что поделать? Этих бумаг было пруд пруди, каким бы хорошим не был господин, а жалоб черни не оберёшься.

Несмотря на полумрак, царившей в комнате Винсента, от проницательных и внимательных глаз Эхо не ускользнул тот жест, c которым он на неё посмотрел. Девушка почувствовала лёгкое напряжение в теле, но после, когда Винсент отложил в сторону острый предмет , который в любую минуту мог стать опасным оружием в руках господина, Эхо вновь расслабилась. Не трудно было догадаться, что её ответ вызвал раздражение. Но колкий вопрос, который мог показаться насмешкой из уст другого человека, девушка задала на полном серьёзе и без каких-либо задних мыслей.
- Меня не интересует такая ерунда. Прекрасно знаешь, как ответить "крестьянам". Как только освободишься – займешься всем этим.
- Слушаюсь, господин, - всё так же спокойно и смиренно отвечала девушка. Кому как не ей было известно о том, как сильно Винсент ценил душевное равновесие, хрупкое здоровье и необходимый каждому человеку полноценный отдых, поэтому не перетруждал себя подобной работой, которая могла сказаться на его состоянии, оставляя разбираться с ней Эхо. Но девушке было  даже интересно читать эти письма. Пусть простолюдины далеко не все были настолько грамотны, что бы передать всю суть дела красиво, ясно и точно, но ей казалось, что письма отражают частичку их характера. Из-за не знания этикета, манер и правописания, каждый пытался писать так, как он умеет. Поэтому, Эхо считала, что каждое письмо отражает частичку того или иного человека. Это было любопытным. Даже в таком скучном и рутинном деле, девушка находила для себя какую-то пользу.
Но пока Эхо размышляла по этому поводу, Винсент встал со своего роскошного кресла и медленно к ней подошёл. Но из-за того, что она позволила себе думать об отвлечённых вещах в присутствии господина, она не заметила, как он к ней подошёл, поэтому, когда он обнял её, не ожидавшая таких больших перемен в реальном мире, девушка сделала маленький шажок назад, одной ногой.
Что это? Что я делаю? Господин сейчас точно разозлиться... Нет, Эхо не хочет, что бы её наказали...
В ответ на её поспешное, рефлекторное действие, жалобно пискнула игрушка-пищалка, жестоко разорванная и валявшаяся у неё под ногами (да, даже такие великие изобретения уже существовали в те времена). Сказать по правде, этот звук произвёл на Эхо огромное впечатление, и не удержавшись, желая снова услышать этот трогательный писк, она снова наступила на игрушку. Впечатление было немного похоже на то, что она ощущала на фестивале с Озом. Что-то похожее на «веселье». Что-то вроде «забавно».
Жаль, что Джанта не такой функциональный... невольно подумалось девушке.
- О чем же ты думаешь, Эхо? – голос с немного слащавыми нотками, принадлежавший Винсенту, вернул девушку в реальность, заставив почувствовать небольшое смущение и страх. Теперь она не сомневалась, что из-за её выходки он будет в ярости. Точнее, её выходка могла быть последней каплей в глубокой чаше весов терпения господина, которая переполнялась каждый раз, стоило ей сделать что-то не так. Девушка почувствовала, как господин прижимает её всё сильнее, и ей это показалось нехорошим знаком. – Расскажи мне. Что с тобой происходит? Почему ты не слушаешься приказов, и срываешь мои планы?
Это был очень провокационный вопрос. Во-первых, девушка никак не могла сказать господину, что в данный момент размышляла о многофункциональности плюшевых игрушек. Во-вторых, не могла ответить на последний вопрос,просто потому, что сама не понимала что с ней происходит, но не было никаких сомнений, что такое действие произвело на неё общество Оза Безариуса. А говорить об этом ей тоже никак не хотелось. В третьих, она не могла проигнорировать вопросы господина и тем самым уйти от ответа.
- Простите, Винсенто-сама, - тихий, но ровный и спокойный голос девушки нарушил небольшую паузу. – Я... Я не знаю, что со мной происходит. Но этого больше не повториться.
Хотя в последнем она уже была не уверена. С одной стороны – она душой и телом принадлежит дому Найтреев, с другой – что-то из самой глубины души стало медленно подниматься и беспокоить её. Оно не давало ей чётко и ясно мыслить, отбросив все чувства на задний план. И этим что-то был протест.

Отредактировано Echo Zwei Baskerville (2011-03-08 18:46:06)

Боль. Короткая, но резкая, что на секунду даже темнело перед глазами.
-Соберись, и не делай больше ошибок. Я надеюсь на тебя,Эхо.
Сопровождавшая слова улыбка была очередной фальшью. Но девушку не удивила эта резкая перемена. Она не чувствовала ни радости от «тёплых» слов, ни обиды или огорчения от следующих действий. Лишь тупая боль.
Ноги подкосились и встреча с твёрдой поверхностью пола оказалась неизбежной.
Боль...но...
Не важно. Нужно встать. Больно ли, жарко ли, холодно ли – эти факторы не должны иметь никакого влияния на неё. Но из-за дрожи во всём теле, Эхо поднималась с трудом. Как бы не воспринимала это сама девушка, как бы не относилась к побоям – тело всячески сопротивлялось, и дрожь возникнувшая в нём никак не хотела проходить. Когда она наконец поднялась, последовал ещё один удар, вновь вернувший её на пол и в это нелепое положение. Беда никогда не приходит одна – это Эхо прекрасно знала, и если уж господин решил всё же преподать своей слуге урок, то это серьёзно. Последний удар. На этот раз он уже дожидался, пока она поднимется.
Ничего. Эхо привыкла.
- Эхо.. – девушка подняла взгляд на господина, не решаясь встать. Как всегда, стеклянные глаза выражали холодное спокойствие и отрешённость. Первые муки боли были подавлены и выглядела она так, будто бы ничего и не произошло. Только покрасневший участок кожи на щеке свидетельствовал о жестоком поступке Найтрея. Величественная фигура господина, возвышавшегося над ней, в полумраке комнаты усыпанной шкурой убитых плюшевых животных, придавала ему в глазах Эхо сходство с королём викингов, или ещё каким-нибудь воинственным вождём скандинавского племени. Разве что шлема с рогами не хватало, да и логово вождя было устлано мехом диких зверей, а не внутренностями плюшевых зайцев и кроликов. Хотя, распотрошённые игрушки тоже отлично смотрелись, придавая общей картине эпичности.
Данное сравнение  пришло в голову бедной девочки только лишь потому, что было необходимо сохранить спокойствие и не давать волю эмоциям, а в такие моменты приходилось думать о чём-то отвлечённом. Например, что она гуляет сейчас по красивому саду, и это колючая ветка роз больно ударила её по щеке.
- Знаешь, что я подумал?  То, что ты водишься с Озом Безариусом… сказывается на тебе не очень хорошо, - тем временем продолжал Винсент. Водишься? Я виделась с ним от силы два раза... С недоумением подумала девушка, но мыслей своих озвучивать не стала. - Пожалуй, тебе стоит подумать о своем поведении. Подумать о том, кого слушать, а кого нет. Что стоит делать, а что нет. Что стоит говорить, а где лучше промолчать. Понимаешь намек?
Девушка кивнула головой в знак согласия и смирения, не решаясь ответить что-либо ещё, и медленно поднялась с пола в очередной раз. Но следующие слова  ранили Эхо куда больше, чем удары господина.
- Мне нужна Шум. Поменяйся с ней местами.                   
Она не знала, почему ощущает такое сильное чувство несправедливости и обиды, когда он приказывает ей пустить Шум. Возможно, в его тоне есть что-то, что говорит «ты мне не нужна». Хоть Эхо и прекрасно понимала, что он всего лишь отголосок той, что живёт внутри неё, всё-равно... всё-равно ей было больно. Но без лишних возражений, она попыталась разбудить Шум, который пока дремал на периферии её сознания. К удивлению девушки, он не появлялся. По неизвестным причинам, Шум, всегда рвавшийся наружу, не хотел выходить.

Проснись! Тебя зовёт Винсенто-сама!.. вновь ощущая лёгкое раздражение, пыталась воззвать к ней Эхо.

Ахахах! Бака Эхо! А если я возьму и не появлюсь, интересно, он тебя ещё раз ударит? Ахахах! Шум эта ситуация явно забавляла и судя по всему, не особо торопилась выполнять поручение, желая насолить своей второй половине.

Расплачиваться придётся не только мне... Так что выходи!

Вот именно! Мне ещё терпеть боль моего тела, которое пострадало из-за тебя! Арр, бака Эхо! Как же я зла!

Голос Шума становился всё громче и громче, в итоге, заполнил всё сознание, и девушка не слышала ничего больше, кроме этого звенящего голоса. Как... Больно... Голова словно пылала в огне, а искры сыпались из глаз. Не в силах сдерживать себя, Эхо схватилась за голову, но постепенно перед глазами начало темнеть, пока вовсе не растворилось в чёрном, засасывающем водовороте пустоты.

Ещё немного помучив свою жертву, Цвай наконец заняла своё место. Глаза загорелись задорным огоньком, сменив оживлением то безразличное выражение лица, которое было так характерно для Эхо,а на губах заиграла ехидная усмешка.
- Винсенто-самаа!!! – радостно воскликнула Цвай, бросившись на шею Найтрею, едва не задушив того в объятьях,  сопровождая всё  это гомерическим хохотом. – Я так рада.. вас видеть! Вы не представляете, как это ужасно находиться взаперти! Почему вы столько времени  не позволяли мне появляться?
Сияя от счастья, Цвай отпустила из своих маленьких, но цепких ручонок шею Винсента, и принялась кружиться вокруг себя, продолжая смеяться. Возможно, такое поведение могло показаться странным... Но просто никто не  понимал, какого это быть заточённым в собственном теле и не иметь возможности им управлять, а наблюдать за всем со стороны.
Девушка неожиданно остановилась, резко замолчав, посмотрев на Винсента круглыми от удивления глазами. Несмотря на то что Эхо с Шумом поменялись, физическая боль в теле осталась, а нежная кожа девушки всё ещё помнила недавние удары. Как... Раздражает... Бака Эхо! Моё драгоценное тело снова пострадало из-за неё!
- Больно, - обиженно надув губки, обратилась к Винсенту девушка. Но спустя буквально несколько минут, на лице вновь появилась довольная ухмылка во все её сияющие тридцать два зуба.
– Так что вы хотели, Винсенто-сама? - вкрадчивым, сладким голосом спросила Цвай, чуть сощурив глаза. Она прекрасно знала, что просто так  звать её он бы не стал. У него к ней явно есть дело, с которым Эхо не смогла бы справиться сама.

Отредактировано Echo Zwei Baskerville (2011-03-09 00:00:45)

Сабрие? – протянула девушка, на секунду задумавшись. - Лотии? Она попала в беду?
Конечно же, кому ещё могла понадобиться помощь Цвай,  как не Баскервиллям? В любом другом случае понадобилась бы Эхо. Поэтому, девушка решила что помощь нужна Шарлотте, которая стояла во главе их группы. Она тепло относилась к ней и готова была помочь вне зависимости от того, было этом приказом или нет. Спустя мгновение, на обеспокоенном лице вновь засветилась лукавая улыбка.
– Хах, без проблем! Если Винсент говорит, что нужно пойти в Сабрие, с радостью пойду туда!
Непринуждённым тоном и  с детской непосредственностью смело заявила Цвай, которая как всегда была прямее линейки, без смущения, чисто и искренне выражая свои чувства. Она в ответ обняла Найтрея, прижавшись к его широкой и тёплой груди. Казалось, она хоть на край света пойдёт, стоит ему только сказать... Главное, чтобы не просил уйти. Чтобы не просил вернуть Эхо. Зачем ему Эхо? Ведь у него есть она, Цвай. Она ведь намного лучше. Она ведь сделает всё ради Винсента. Ну, практически.
- Я надеюсь на тебя, Цвай. Побудь хоть немного хорошей девочкой, и сделай то, о чем я прошу.
На душе стало теплее от этих слов и неприятные мысли о второй личности тут же испарились, уступив место решимости и готовности выполнить любую просьбу. Она подняла голову, заглянув Винсенту в глаза, словно пытаясь убедиться в искренности его слов. Ведь для неё они имели особое значение. В прочем, каждому и любому необходимо быть нужным и полезным дорогому человеку. Даже просто чувствовать себя нужным, чувствовать, что живёшь не просто так, а с какой-то целью. Поцелуя в лоб было достаточно, что бы Цвай поверила его словам, и, расплывшись в озорной улыбке, девушка вновь прижалась щекой к груди Найтрея.
- Тебе стоит переодеться. Верно, никто не должен заметить или узнать...И постарайся в этот раз не делать глупостей, а то придется вновь тебя наказать.
- Я справлюсь! - но, она всегда так говорила. К сожалению, Цвай не всегда была в состоянии трезво и объективно оценить свои возможности и силы противника. Поэтому, порученные задания не всегда могли увенчаться успехом.
Девушка лукаво взглянула на Винсента, выскользнув из его крепких и тёплых объятий, что, по правде говоря, ей не очень-то хотелось делать. Пройдя к большому шкафу сделанному из дорого тёмного дерева, Цвай открыла его дверцу с красивой, рельефной резьбой,  и лёгким движением руки выудила оттуда фамильный плащ Баскервиллей. Она хранила его в комнате Винсента, так как всё-равно кроме них здесь редко кто появлялся, даже прислуга сюда не заходила прибираться. И уж тем более никто не смел хозяйничать  в апартаментах господина Найтрея. Поэтому, переживать по поводу того, что в комнате Винсента обнаружат фамильную вещь Баскервиллей было напрасным.
Нисколько не смущаясь присутствия мужчины в комнате, что в те времена считалось признаком страшной распущенности и дурного воспитания, Цвай, стоя к нему спиной, начала переодеваться. Оставив лишь лёгкую, белую рубашку, девушка накинула на плечи тяжёлый, бордовый плащ полностью скрывавший её всю, и капюшон, закрывший половину её лица. Последний штрих – украшение, которое Цвай повесила на переднюю прядь, и её преображение было завершено. Едва слышно хихикая, девушка развернулась к Винеснту.
- Вы отправитесь вместе со мной? - глаза, горящие надеждой, вопросительно смотрели на стоящего перед ней Найтрея.

Отредактировано Echo Zwei Baskerville (2011-03-10 18:19:39)

- Нет,Шум. Но я обещаю явиться после вашей победы. В более..нейтральное место. Напомни Лотти об этом.
Девушка разочаровано взглянула на Винсента, явно огорченная тем, что он не сможет отправиться вместе с ней. Тем не менее, она тут же попыталась улыбнуться, утешая себя мыслью, что он потом присоединиться к ним, чуть позже.
- Хорошо, тогда я отправлюсь прямо сейчас, - недолго думая прежде чем принять это решение, весело сказала Цвай. Вот кто точно не любил откладывать дела в долгий ящик, так это она. Она была скора как в суждениях и действиях, так и на расправу. Ещё одно не самое лучшее качество её характера. Но перевоспитать эту оторву было невозможно, всё-таки, несмотря ни на связывающие её цепи контракта, ни на узы семейства Баскервиллей и привязанность к дорогим людям, она была слишком независима и упряма как бронебойный танк.
Девушка, словно мотылёчек подлетела к Винсенту и легко чмокнула на прощание в щёку. Затем, оказавшись у высокого окна, широко, но аккуратно и бесшумно, открыла его, и так же легко выпорхнула наружу, растворившись в спустившихся на землю сумерках. Почему Цвай воспользовалась в качестве выхода окном, а не как все нормальные люди, дверью? Всё очень просто. Будет плохо, если кто-то в особняке увидит как член семьи Баскервиллей выходит из личных покоев Винсента Найтрея, поэтому, ей было необходимо выйти незамеченной. Чем меньше ненужных свидетелей - тем лучше. Окна комнаты, всегда находящейся в полумраке, а значит, не особо привлекающей внимание, выходили в сад, высокие деревца и кустарники которого практически доставали до окон, и в нём легко было скрыться, не привлекая внимания. Да и сыну герцога было проще объяснить, а точнее придумать невероятную и увлекательную историю о том, как в его комнату проник враг, если кто-то вдруг спросит что Баскервиллям понадобилось в его комнате.
По знакомому, уже выученному пути, оставаясь невидимой для глаз стражи и простого наблюдателя, Цвай  достигла ограды и легко перепрыгнув через неё скрылась в темнеющем лесу, окружающий особняк Найтреев.

------->>>Уничтоженная Сабрия / Заброшенное поместье

Отредактировано Echo Zwei Baskerville (2011-03-12 18:31:08)