Время и дата: 21 июля 1830 года, 16:00 - 00:00
Погода: Тепло и ясно

<<< Таверна "Дохлая лошадь"

Линда не поняла ничего из того, что сказал Джон - точнее, не поняла связи со словами о чудовищах. Если бы он знал о Цепях, тогда можно было бы связать это с теми постоянными обещаниями изменить прошлое. Линда сразу же отказалась от этой "услуги", зато на слова про кару отреагировала. Она приподняла подбородок, останавливаясь там, где ее оставил Джон.
- Надеюсь, ты не собираешься сбежать, Джон Саймон Сид, - улыбнулась Линда, сказав это достаточно громко и игриво, чтобы подчеркнуть то, что уж во что, а в его возможный побег не верит.
Джон отходил все дальше, а Риверсонг размышляла, не в том ли дело, что он решил застрелить ее, но просто предпочитает дальние расстояния.
"Это глупо", - недовольно поморщилась Линда.
Джон остановился. Некоторое время ничего не происходило, а потом Чаки, невидимый и словно постоянно находящийся где-то рядом, ощущаемый Линдой, затрепетал и охнул от возбуждения. И только после этого появился зверь. Риверсонг завороженно смотрела на него, приложив ладонь к груди, и с трудом верила, что это происходит здесь и сейчас. Все, включая мальчика в толпе, походило на сон, и чем дальше, тем фантастичней все было. Линда не сомневалась, что существуют Цепи помимо Чаки, но никогда не думала, что ей покажут еще одну по воле ее обладателя. она представляла себе возможные битвы с тварями из Бездны, а вот о союзнике с Цепью и помыслить не могла.
Хотя, конечно, Риверсонг никогда и не надеялась на появление хоть какого-то союзника.
- Цепь, - выдохнула Линда. - Ну надо же.
Она огляделась, боясь, что их кто-нибудь увидит, но не заметила поблизости ни единой души.
Со стороны Джона это был акт абсолютного доверия, и нужно было ответить тем же. Все сомнения были отброшены, не успев толком зародиться. Линда шагнула вперед, глядя то на Сида, то на его Цепь, усмехнулась и качнула головой.
- Ну надо же, - повторила она с улыбкой и плохо скрываемым восторгом, который был не слишком уместен при учете обстоятельств заключения контрактов, - я и не думала, что наши с тобой истории имеют столько сходных точек. Правда, Чаки выглядит менее внушительно...
Цепь появилась, словно подтверждая слова Линды. Чаки стоял на шаг впереди Риверсонг и гаденько улыбался, глядя Джону куда-то в район груди: хоть гораздо больше опасности исходило от Локи, возможной целью явно был выбран человек.
- Он даже... красив, - качнула головой Линда. Ей хотелось подойти к чужой Цепи ближе, но она понимала, что это может быть опасно, поэтому не двигалась с места.
Чаки недовольно фыркнул, подошел ближе и уцепился за юбку Линды, задумчиво глядя по сторонам. Риверсонг неосознанно погладила его по голове, не переставая смотреть на Локи. Она думала о том, что стоит сказать Джону о ее аналогичном решении не менять прошлое, о решении остановиться исключительно на месте, хотела спросить о контракте этих несчастных приютских детей, но вместо этого говорила совершенно иное:
- Что он умеет? Он такой большой и... горящий. Он ведь должен иметь что-то особенное?
Линда чувствовала, как малодушно трепещет перед сильным существом, и не была уверена, кого она считает более сильным - Локи или Джона.

Отредактировано Linda Riversong (2013-01-25 22:54:02)

Приближаться к Цепи Линда не спешила - кто в здравом уме согласиться подойти к кому-то, кто пылает жаром? Даже стоя на таком далеком расстоянии, она ощущала, как ветер, задувавший Джону в спину, несет легкое тепло, но не такое, какое бывает летним вечером, а более сухое и даже, кажется, злое.
Линда понятия не имела, как тепло может быть злым, но иначе его сейчас охарактеризовать не могла.
Она внимательно слушала все, что говорил ей Джон, продолжая пораженно разглядывать существо.
- Даже отсюда я чувствую, что воздух стал значительно теплее, - сказа она и нахмурилась. - Как ты можешь находиться рядом с ним? Ты чувствуешь хотя бы часть его жара?
"Если бы чувствовал, не стоял бы так близко, - подумала Риверсонг. - Хотя, наверное, все дело в том, что у него нет выбора".
Линда сделала несмелый шаг вперед, и тут заметила краем глаза какое-то движение.
Между зданиями, скрывшись в темноте, кто стоял и наблюдал. Он отчего-то дернулся, и поэтому был замечен. Если бы он не шевелился, Линда ни за что не распознала бы человеческую фигуру на фоне кирпичной стены.
Риверсонг замерла, повернувшись в ту сторону, где кто-то был, прижала руки к груди и смертельно побледнела.
- Джон, за нами следят! - высоким голосом сообщила она.
Причин скрывать то, что свидетель обнаружен, не было.
Чаки зашипел так, как не могут шипеть люди, и вновь стал появляться, на этот раз очень медленно.

Джон в задумчивости молчал. У него не было заготовленных ответов. Многое о том, как и почему он стал контрактором, Джон и сам не понимал. Многое не знал о своих способностях и практически ничего не знал о своей Цепи.
С появлением Локи его проблемы не исчезли. Скорее даже наоборот - они стали больше, страшнее, требовательней, - но почему-то именно с ним Сид понял, в каком направлении ему нужно двигаться. Былая апатия, когда он сидел заперевшись в комнате и вливая в себя литры дешевого алкоголя, отошла. Сид всё ещё ощущал всепоглощающее горе, ему было плохо настолько, что порой опускались руки, но сейчас он смирился с этими чувствами и находил для себя спокойствие в поставленной перед собой цели.
Чтобы не говорил Локи, люди не возвращаются с того света. Изменить что-то, пережить по-новому, исправить ошибки прошлого - нельзя. Жизнь довольно жестока. Сид мог умереть, защищая сестру, и считал бы это правильным, но он не верил, что контракт мог вернуть её к жизни. Более того Сид был уверен, что она не одобрила бы подобную помощь.
Единственный раз, когда они поссорились, случился во время ареста Джона.
“Ты бросил нас”, - сказала она ему напоследок. Джон попытался тогда оправдаться. Довольно нелепым образом. Уверенный в её несправедливости, он разозлился и кричал: “Для кого, по-твоему, я делал всё это?!”
Сейчас он понимал, всё жестокую глупость своих слов, но тогда ему не хотелось, чтобы сестра о нём думала плохо, и это казалось важнее всего остального.
“Ты это делал для себя. Потому что тебе так хотелось. Потому что тебе нравилось чувство, будто ты всех нас спасаешь. Но сейчас, когда папы и мамы нет, ты бросаешь нас”, - спокойно ответила она. И только спустя несколько лет Джон понял, насколько она права. Если бы он не бросил их, если бы не совершил столько ошибок, если бы нашел другой способ - они бы всё ещё были вместе. Подобные мысли отдавали горьким сожалением, которое жгло гораздо сильнее любого огня.
- Я осознаю жар, но он не обжигает меня, - ответил Сид, глядя на свою руку. Только сейчас ему, наконец, стало тепло, но он знал, что очень скоро это чувство может обернуться слабостью.
Сид хотел добавить что-то ещё: спросить Линду о её способностях, подробнее рассказать о своих, узнать, насколько тяжело ей управлять Цепью и как давно она заключила контракт. Ему хотелось узнать, сколько у него, у них ещё времени.
Но подняв взгляд, Сид столкнулся с обеспокоенным взглядом Линды, и понял, что разговор придется отложить. Более того, ему стало ясно, что они не одни до того, как Линда заговорила. Ярость до того спокойно тлеющая в его душе, вскипела, распространяя вокруг него жар.
До слов слов служащего ему не было никакого дела. Сид ничего не имел против него, но лучше бы ему было не прогуливаться в безлюдных местах и не подглядывать. “Крыса”, - презрительно бросил про себя Джон, медленно поднимаясь и спокойно ступая навстречу служащему.
- Появится возможность, уходи, - коротко бросил Сид Линде, когда подобрался ближе. В ту же секунду, видимо решив, что договориться не выйдет, мужчина послал свою тварь в атаку. Огненный шар тут же рванул ей на перерез, целясь в глотку. В нос ударило запахом палёной шерсти.
Всё верно, Сид не хотел с помощью Цепи вернуть жизнь сестре. Он хотел мести. И любой, кто вставал у него на пути, сам виноват.

Тварь клацнула зубами и недовольно мотнула головой, распространяя вокруг себя нестерпимый жар. По её шкуре прошлась яркая волна, а удлинившийся шлейф хвоста проделал в воздухе широкую дугу. На фоне черного города, зрелище было столь же красивым, как фейерверк, но .разрушительным и опасным. Трава вокруг Локи пожухла и обгорела. Там где ступали его лапы, оставались черные метки выжженной земли. В воздухе всё ещё стоял запах горящей шерсти, он забивался в горло и от него было тяжело дышать.
“Он умер?” - Джон, не сбавляя темпа, приблизился к валяющемуся на земле мужчине. Тот не подавал признаков в жизни и, тем более, не собирался внезапно на него нападать. Одним лёгким пинком поддев плечо, Джон перевернул его. При ближайшем рассмотрении работник “Пандоры” ещё больше напомнил ему крысу. “А у них опасная работа”, - без каких-то сожалений заметил Джон. За короткое время знакомства с “Пандорой”, он не проникся к ней какой-либо симпатией. - “Вероятно, он потерял сознание и контроль над Цепью, но почему это случилось?”
Джон не понимал, что произошло. Он видел, как сцепились Локи и пантера, видел метнувшегося к ним Чаки, но в следующую секунду неприятельская Цепь исчезла, а служащий “Пандоры” внезапно упал, и особых причин для этого не было.
Нельзя было понять, как относится к исчезновению своего противника Локи. Несколько секунд, тварь ловила носом воздух, словно бы сканируя окружающую местность, но не похоже было на то, что она искала пантеру. В чём-то убедившись, Локи удовлетворительно фыркнул, тяжело посмотрел на Цепь, вмешавшуюся в его драку, и растворился. Видимо, вероятный бой с такой мелочью его не интересовал. Или же он просто не посчитал Чаки опасным. Или...
- Линда, у твоей Цепи есть какая-нибудь уникальная способность? - желая убедиться в своем предположении, поинтересовался Сид. Не даром же, как он думал, Линда спросила, что умеет Локи. Раз есть звероподобные и огненные Цепи, почему бы не быть тем, которые обладают какими-то свойствами. Об этом же можно было спросить у Локи, но он не отличался разговорчивостью. Впрочем, возможно в этом виноват сам Сид, который никогда не пробовал вести с ним беседу.
- Нам лучше уйти, - заметил Джон, вглядываясь в темноту спящего города. - То, что хотел, я тебе уже показал. Об остальном можно поговорить в таверне или в любом другом удобном месте. Не уверен, что они ходят по одиночке.