Внешний вид: женская форма академии.
Состояние: немного раздраженное, внешне спокойное.
Инвентарь: папка, содержащая в себе текст пьессы.

Жаль, что учеба в академии неминуемо связана со студенческой жизнью и, естественно, с общением с этими самыми студентами. Нельзя было сказать, что Рут было неудобно среди всех этих детей дворян, ученых грамоте с рождения. Учебе слуг, прибывших вместе со своими господами, внимания особого не уделяют, ну а Рут, у которой имелась некая отсрочка для того, чтобы наверстать упущенное, а значит выучиться с самого начала, внимания и вовсе не уделялось. Касательно общения все тоже было не особо печально. Все, что нужно было делать - не смотреть ни в чью сторону и не выказывать никаких эмоций на своем лице, чтобы, не дай боже, это не приняли за оскорбление. Все было бы прекрасно, если бы и от участия в жизни общества можно было уклониться безразличным выражением лица. Постановка? Нужна девушка на роль сеньоры Капулетти? Еще и голос хороший, поет? Да вообще прекрасно. «Участвуешь, дорогая» - если бы сказали прямо в такой формулировке, Рут могла бы наверно исчезнуть, получив сверх силы из ниоткуда, но… Куда уж деваться, когда господин так яростно рвется поучаствовать и негодует по поводу роли Ромео, по ошибке доставшейся «какому-то несовершенному серому существу, недостойному даже держать в руках подлинник самого Вильяма Шекспира, написавшего столько прекрасных поэм и повестей, что ни один из ныне присутствующих не может оценить эти трагедии так полно и душевно, как могу это сделать Я». Таких не берут в главные герои.
Получив папку с текстом роли от Рэймонда, который получил папку от сокурсницы, которая получила папку от девушки из другого класса, получившая папку от своей сокурсницы, занимавшейся постановкой, Рут направлялась к актовому залу, где она должна была быть уже как пять минут. Вот нужно было кому-то позабавиться и нарисовать красной краской нечто непонятное и абстрактное, определенно в понятиях молодого Безариуса бывшее чем-то вроде «проклятья школы, после которого неминуемо начнут пропадать ученики и ползать змеи», шипение которых Рэймонд несомненно слышал, но отказывался верить, что это в саду под напором вода из шланга бьется об асфальт. Лучше бы думал о том, почему садовник не может поймать «змею» и бегает за ней по всему газону, пытаясь усмирить, а не о том, кто исчезнет первым.
- Добрый день, леди Барма. – появившись с бокового входа и уткнувшись с спину герцогини, проговорила Рут, проходя внутрь. За все время предорганизации имена ответственных запомнить было отнюдь нетрудно, особенно когда это не преподаватель, а обычный студент. Даже Рут это казалось несколько странным, если это конечно не очередная проверка знаний и умений. Кинув косой взгляд на папку в руках, лицо девушки внутренне искривилось в недовольстве и недоумении. – Они же должны знать, так почему мне дали роль? Нет, даже не так. Мне, слуге, дали роль жены дворянина? Надеюсь, это не какая-либо благотворительность, или еще лучше, ущемление положения слуги. – прямо взглянув на герцогиню, девушка сохранила подобающее молчание. В конце концов, Тайлин Барма тут руководитель, а Рут всего лишь исполнитель, так что все, что сейчас нужно, команда, которую Колдвелл придется выполнить, и вовсе не из-за разницы сословного положения.

Отредактировано Ruth Caldwell (2011-10-03 17:51:54)

Тайлин пришла на репетицию раньше положенного – того требовала ее должность постановщика, но шла уже… вторая минута означенного времени, а непунктуальные девушки, чей прогон должен был состояться первым, все никак не появлялись. Герцогиня еще больше хмурилась, нетерпеливо ёрзала в кресле и подпирала щеку кулачком. Четвертая минута напряженного ожидания и Тайлин уже начала злиться – за это время можно было сделать столько всего полезного, а она ждала каких-то бестолковых девиц, невидящим взглядом пялясь в тексты пьесы. За это время можно было выучить все до последнего слова, но она и так все знала. Во-первых, потому, что герцогиня обладала талантом все очень быстро запоминать, а во-вторых, она потратила вечер на то, чтобы сделать парочку копий текста – переписать его из книги на отдельные листы. Конечно, у каждого студента имелся томик «Ромео и Джульетты», да и на худой конец, слуги могли бы перепечатать своим господам текст на печатной машинке для разборчивости, но всегда найдется какая-нибудь бестолочь, которая явится на репетицию со словами «Забыл в комнате», «Потерял» или «Не подготовился». Такая вот тупость сокурсников не должна была стать причиной сбоя репетиций, поэтому Барма озаботилась этим заранее, чтобы предотвратить всякую неожиданности и саботаж со стороны аристократичных идитов. Ведь всегда даже в самом приличном обществе найдется какой-нибудь идиот.
Пятая минута опоздания и вот Тайлин боковым зрением уловила чье-то приближение. Это была Рут Колдвелл – служанка одного из Безариусов, девушка, которая появилась в академии так же недавно, как и Эрик с Тайлин. Будучи весьма любознательной леди, за свое недолгое обучение в Латвидже, Барма хорошенько изучила всех студентов. Не составило труда запомнить все имена, фамилии и титулы, тем более, что с детства она привыкла заучивать родословные и звания знати своей страны, пусть даже мало кого из них видела вживую. А здесь… вокруг столько любопытных личностей, что дополнительная информация вроде различных черт характера и предпочтений однокурсников, добавлялась в темноволосую голову сама собой.
Про Рут Тайлин знала пока не много, но достаточно, чтобы выработать модель поведения и решить, каким будет ее приветствие.
- Добрый день, леди Барма.
- Привет, - она весьма вольно и панибратски поприветствовала подошедшую блондинку, не считая нужным обращаться к служанке с почтительным «вы», но и не демонстрируя презрение, ведь слуги – это же тоже люди и порой они куда лучше своих господ. Просто герцогскому титулу претило иное обращение к простолюдинам – ощущение вбитое в голову девушки с самого детства… нет, не отцом, а их старым управляющим. «Слуги господам не ровня» - так говорил всегда Фредерик Рей.
Тайлин поспешно поднялась из кресла, потирая щеку, которую только что подпирала кулачком и на которой наверняка остался красноватый след.
«К делу».
- Сегодня репетируем третью сцену*… - начала было Тайлин, но тут в зал в того же входа вошла еще одна студентка академии и герцогиня переключила свое внимание на нее.
К Офелии Рейнсворт Тайлин не питала теплых чувств, впрочем, как и во всем студентам и персоналу Латвиджа, но чтобы недолюбливать эту девушку были определенные причины. Вернее сказать, даже не недолюбливать, а относиться к ней с чуть большим подозрением, чем к остальным.
- Леди Рейнсворт, - в качестве приветствия герцогиня только кивнула, надеясь, что этого достаточно – ее титул значимее и даже несмотря то, что она младше, Тайлин не обязана расшаркиваться перед этой девушкой. Так думала Барма, оправдывая смущение – в столько короткой юбке она не смогла бы сделать такой же изящный книксен, как Офелия, а позориться перед ней уж очень не хотелось.
- Добрый день, леди Тайлин и леди Рут, - мелодично прошелестела принцесса и отчего-то ее голосок болезненно уколол.
«Леди Рут?» - Тайлин с удивлением перевела взгляд с дворянки на служанку, как будто последняя должна была сейчас из золушки превратиться в принцессу. Не превратилась. Все та же Рут. Все та же одежда. Все та же служанка. – «Я чего-то не понимаю?»
Утратив интерес к служанке Безариусов, Тайлин вновь перевела взгляд на Офелию и шарахнулась в сторону.
- Черт! – выпалила Барма и сразу же начала краснеть, сообразив, что проявила несдержанность. Но уж очень велико было ее удивление, когда на плече госпожи Рейнсворт появилась пушистая тварь с ехидной хорьковой мордой.
- Зачем Вы принесли на репетицию животное? – раздраженно но без личной агрессии, проговорила герцогиня, буравя взглядом совсем не хозяйку питомца, в его самого. – Ему здесь не место.

«Все-таки это будет непросто … как же я волнуюсь…Ну же, Лия, будь собраннее, это всего лишь репетиция, выступление ещё нескоро и ты сможешь все выучить». Девушка переступила с ноги на ногу и оправила замявшуюся складку на юбке, разглядывая все великолепие сцены,  роскошный занавес, драпировки в её глубине. С одной стороны ей жутко хотелось попасть туда, но с другой… она настолько нервничала сейчас, что казалось, более сильных потрясений у неё уже не будет…
- Леди Рейнсворт -
- Доброго дня, леди Рейнсворт. Но позвольте Вас поправить - я лишь слуга. – задумавшись о своем, леди несколько рассеянно произнесла, прижимая папку посильнее к груди:
- Да..я помню… - любопытная Мива, до этого спокойно отдыхавшая, найдя удобное место под пиджаком, выскользнула из-за его ворота и уселась на плечо, с интересом разглядывая источник нового звука. Её носик так и шевелился, а усы топорщились – новые запахи раздражали.
Леди Тайлин вскрикнула – честное слово, отчего тут ругаться?  - а потом строго спросила, хмуро сводя брови: 
- Зачем Вы принесли на репетицию животное? Ему здесь не место. – Офелия удивленно, даже с некой долей подозрительности взглянула на темноволосую девушку. О ней она знала довольно немного – по большей части только то, что она госпожа Эрика. И все. Да большего и не надо, наверное. Потом взяла хорька на руки и мелодично произнесла, мягко улыбаясь:
- Мива сопровождает меня почти везде, кроме учебы. Она никому не причинит вреда, поэтому не стоит её бояться. – зверек недовольно фырчал, но давал себя гладить. – Что же до репетиции, думаю, что мы уже можем начать? Раз разобрались со всеми вопросами. – она перевела взгляд на Рут, которая несколько озадаченно разглядывала текст пьесы. «Что такое? Она не умеет читать? Это не очень хорошо…» Присев рядом с девушкой, Офелия спросила – с участием, потому что хотела помочь, если человек испытывает трудности:
- Вам помочь?  Вижу, у вас возникли некоторые затруднения… - она раскрыла свой вариант текста и умостила его на коленях, приготовившись разъяснить ту или иную часть. «Рут, где же я слышала это имя? Она говорит, что она слуга…Ах да, наверное, она личная слуга господина Реймонда! Вот Лия, глупенькая, забываешь о своем однокурснике…» О Реймонде Безариусе, которым грезила добрая половина школы, но который, однако, совсем не нравился Офелии, она могла сказать многое, но все это отнюдь не вписывалось в понятие культурных слов, разрешенных к употреблению. Чего стоили только его игры на публику, отвлекающие от процесса обучения. «Надо думать, что более избалованного мальчишку я ещё не встречала. Надеюсь, он не играет в спектакле? А впрочем, если играет, то мне все равно…» Старательно думала Лия, пытаясь доказать самой себе, что ей совершенно безразлично, кого играет юноша с длинной гривой золотистых волос. «Да, наверное, его часто принимают за девушку, если волосы распустить…» Мысленно хихикнула девушка, по-прежнему сидя рядом с Рут в ожидании репетиции…

Отредактировано Ophelia Rainsworth (2011-10-06 08:56:59)

«Помнит она… Да конечно, вон как руки к груди жмешь. Стыдно небось, что слугу назвала леди» – раздраженно заключив, девушка продолжала смотреть в текст. Уж лучше, чем наблюдать за перепалкой двух светских дам, что в целом было лучше стычки пары деревенских женщин. Определенно.
- Вам помочь?  Вижу, у вас возникли некоторые затруднения…
«Совсем из ума выжила, девка? Видел бы тебя сейчас твой отец. Жаль, что вас не порят розгами, может и помогло бы» – подобающе прикрыв глаза и склонив голову, девушка приложила бумаги к груди, убирая их из обзора леди, вот только вымолвить Колдвелл ничего не успела, лишь почувствовала себя мешком с картошкой, с которым слуг, в общем-то, можно было сравнить. Покосившись во время дислокации на леди Барма, Рут уткнулась взглядом в какую-то точку в пространстве. Со стороны могло бы показаться, что ту словно заколдовали, но все было весьма обычно. Нельзя встречаться с господами взглядом, нельзя. Подобный принцип остался у «белоснежки» еще с детства, и менять его никто не собирался. Он был очень удобен. Да и вообще вникать в отчетность, которую решила устроить юная леди Барма для столь же юной леди Рейнсворт, Рут не собиралась. К чему ей это? Достаточно было услышать первую фразу герцогини о решениях начинать и заканчивать, чтобы понять, что говорить на возможные реплики в сторону Рут.
- Да, леди Барма. – спокойно ответила девушка прикрыв глаза и покорно наклонив голову, после переведя взгляд на кресла зрительного зала.
«А что она спросила? Где-то там было слово «гигиена». Или гиена. Сравнила хорька с гиеной? Да, было бы забавно, если бы вместо хорька эта Рейнсворт притащила именно ту зверюку. Помнится, это смеющаяся собака, живущая в заморье, ночью обращающаяся в полугиену, в получеловека. Тогда же она не перестает смеяться. Мда». – знания, полученные из баек, распространяющиеся по нижним уровням общества были, конечно, очень забавными, но такими нереальными, что после такого верилось, что единственные нормальные звери существуют только тут. Хотя кто их знает, этих сумасшедших, называющих себя учеными. Один из них, помнится, кричал, что Земля круглая. Вот идиот.
Вновь отыскав нужную страницу, которая закрылась в процессе «мотания», девушка подняла взгляд на леди, продолжавших разговор. К тому времени Тайлин уже отпустила руку девушки и замолчала.
«М… Ура?»

Отредактировано Ruth Caldwell (2011-10-06 22:20:58)

В том, что Офелия Рейнсворт игнорировала Тайлин, не было ничего удивительного. Это же школа для дворян – тут каждый себе на уме и в каждой комнате общежития живет по звезде аристократического общества. Барма это понимала даже исходя из того, что замечала за собой подобные замашки. Подобное поведение не было чем-то из ряда вон выходящим, скорее наоборот, было нормой продиктованной дворянским обществом. Однако это не упрощало, а усложняло задачу по организации пьесы. Госпожа Рейнсворт была старше, красивее, лучше знала здешнее общество, а Тайлин хоть и была представительницей знатного рода, носившей самый высокий титул, по сравнению с Офелией было просто пришлой иностранкой, уступающей ей во многом. Было чем возгордиться. Будь ситуация несколько иная, в ответ на такую реакцию Барма либо с криками повыдергивала блондинке волосы, либо фыркнула и гордо удалилась. Но сейчас оба варианта не были доступны. Она – постановщик этого балагана. Она человек, несущий ответственность за результат. Она обязана это сделать. А посему, преодолевая свою привычную раздражительность, нужно было найти общий язык со всеми. Но как?
Тайлин была напряжена и сосредоточена – она ожидала агрессивного выпада и готовилась отреагировать на него, но…
- Да, я понимаю. Если вас столь беспокоит вопрос…кхм…гигиены и возможности заражения, то я не буду брать Миву с собой на репетиции, раз уж это настолько мешает режиссеру и актерам, - прошелестела своим приятным голосом блондинка и пожала хрупкими плечиками, в очередной раз наводя Тайлин на мысль, что местная одежда сидит на Офелии куда лучше чем на ней самой.
- Хорошо… - несколько заторможено и смущенно ответила герцогиня. – Спасибо за понимание.
«Кажется, я вела себя несдержанно».
Меланхоличное и безучастное согласие леди Рейнсворт натолкнула на мысль, что она вовсе не игнорировала ее все это время, а просто относится к категории людей, которых Тайлин клеймила словом – «амеба». Наверное, первоначальное впечатление, что девушка была просто сонная, оказалось ошибочным – видимо, она всегда такая равнодушная.
- Мы сегодня репетируем третью сцену. Если Вы еще не выучили роль, это не страшно. Можно пока читать с листа, - по возможности доброжелательно, но все так же сосредоточенно и хмуро пояснила Барма. – Так Вам даже проще будет ее заучить.
Если Офелия была в глазах Тайлин амебой, то Рут была самым настоящим бревном. Данный факт настораживал. Режиссеру такое положение вещей было неудобно.
Наверное Рут была хорошей служанкой – вышколенной, покорной и исполнительной, но все эти качества могли бы ей пригодиться на ее профессиональном поприще – служении, но никак не в артистичной сфере. Пассивность, безынициативность, молчаливость – все это лишь мешало репетиции. Колдвелл казалась сейчас герцогине совершеннейшим бревном. Ну или на худой конец, каким-то тюфячком – мешочком с соломой. В голове Тайлин вырисовывалась не радужная картина: занятая на сцене собой и своим животным амебоподобная Офелия, прикинувшаяся ветошью Рут и каменеющий от гнева она, герцогиня Барм. Нужно было что-то делать – что-то срочно придумать.
- Послушай, Рут. Так сложилось, что тебе посчастливилось принимать участие в постановке. Возможно, ты привыкла к обращению, которое диктует определенное поведение в обществе, но оно немного не подойдет для спектакля, - издалека и витьевато начала Барма, но по ходу монолога решила перейти на боле доступный всем язык. – Ты бревно, - после недолгой паузы наконец выдала Тайлин. – Актер не должен быть на сцене березовым паленом, так что придется тебе ожить, - цапнув блондинку за плечи, Барма встряхнула ту, чтобы привести в чувства.
«Ну, прямо неживая какая-то».
Поведение Колдвелл Тайлин не нравилось. Она была больше похожа на простую горничную, а не на личного слугу. Находившиеся на порядок выше, личные слуги все же значительно отличались от простых слуг и были скорее компаньонами своих господ – прислуживали им, развлекали и защищали. Поэтому получали лучше образование и больше свободы.
«Странная она…», - с особым вниманием Барма осматривала служанку, совершенно позабыв, что где-то рядом есть еще Офелия.

Лия, уже отойдя от состояния некоторого раздражения, которое, однако, выражалось только чуть нахмуренной бровкой – уж что-то, а лицо её научили держать с самого рождения, научив тому, что на лице всегда должно быть отстраненно-приятное выражение, легкая улыбка и чуть-чуть задумчивости. Такова была выверенная веками формула, которая передавалась из поколения в поколения – с мечтательной улыбкой выслушивала ответ леди Тайлин:
- Хорошо… Спасибо за понимание. – она чуть склонила голову, выражая понимание и отчасти покорность. Жаль, что нельзя будет носить Миву с собой, но, в таком случае, ей есть с кем её оставить и она может не беспокоится, что зверек будет скучать в одиночестве. "Думаю, Аде не составит труда приглядеть за Мивой - ведь её котята хорошо с ней ладят".
Леди Барма тем временем продолжала:
- Мы сегодня репетируем третью сцену. Если Вы еще не выучили роль, это не страшно. Можно пока читать с листа, так Вам даже проще будет ее заучить. – «Зачем же это афишировать? Ведь это было с самого начала понятно…ну, хорошо, чтобы не забыли…» – Офелия потеребила красивую сережку, доставшуюся ей в наследство от матери, с ярко-синим сапфиром небольшого размера. Кажется, её подарил матери отец в качества свадебного подарка. Возможно, именно поэтому эти сережки были столь дороги ей.
В сложившемся между Тайлин и Рут разговоре леди занимала лишь роль стороннего наблюдателя, но это, конечно же, не мешало ей думать. «Зачем же так грубо? Ведь Рут не её слуга…Бревно. Почему такое слово? Это ведь обидно. Очень обидно…» Внезапно сережка, не выдержав мытарств, выскользнула из мочки уха и упала, вскользь пройдясь по бедру девушки, куда-то под кресла.
- Ах!~ - произнесла, вскакивая, Лия, в тщетной попытке перехватить её около лодыжки. – Я уронила свою сережку! – «Мамины любимые сережки! Ох боже мой, что же делать?!» Она озадаченно застыла на месте, глядя на девушек и медленно краснея – такая вспышка, ах, как не для леди! А на глаза медленно наворачивались слезы от огорчения…

Отредактировано Ophelia Rainsworth (2011-10-13 12:28:16)

«Ау, девушка! Тут есть проблема по-важнее какой-то актерской игры» - немного посверлив безразличным взглядом спину обернувшейся герцогини, девушка взглянула на леди Рейсворт, внутренне исказившись в некотором презрении и недовольстве.
- Ах!~ Я уронила свою сережку!
«Ну и? Подняла свою задницу и преклонилась перед креслом! Тоже мне, королева» - к счастью, леди Барма была того же мнения и в духе дворянства послала девушку делать то же самое. «Хорошо, что организатора нормального выбрали, иначе это был бы кошмар. А эта леди словно из Безариусов вышла – такая же глупая и брезгающая манерами. Кто ее вообще воспитал так?» - да, предела недовольства леди Рейнсворт просто не было. То «леди Рут», то помощь, то хорек, теперь серьга. Ходячее бедствие. Свой господин тоже не сахар, но хоть ничего не теряет, что просто не может не радовать Колдвелл. В такие моменты Рэймонд кажется лучшим идиотом на Земле. Лучшим, но все равно идиотом.
«Чувствую, мы вообще ничего начать не успеем. Едва эта девка полезет под кресло, будет объявлено о нападении и немедленной эвакуации. Вот тогда тут точно будет спектакль. Учитывая ее реакцию на простое падение серьги на пол, то тут будет нечто похуже гибели любовника. Фу, дамочка, да вы фетишистка!» - воодушевленно заключив полет своей мысли, Колдвелл уткнулась взглядом в дверь. Жутчайше хотелось свалить от этих личностей. Одна  невоспитанная и раздражающая, вторая… Вторая слишком командирша и любит все трясти. Хотя вряд ли в этом мире есть человек, способный не вызвать раздражения Рут. Что-нибудь обязательно будет не так, как в идеалах «леди Рут». В общем, любоваться ползаньем Офелии Рут желала, но нельзя уж так явно-то. Уткнувшись взглядом в текст, девушка начала его читать, принимая в расчет лишь знакомые шесть букв. Смысл не улавливается, но читает же! Вот так вот Рут и скрывала свое неумение в этом плане. Система идеальна, отточена и проверена месяцами. Слуга гарантирует.

У настоящей Леди должны быть признаки ума
на лице. – укоризненно сказал Джентльмен.
– А у вас пудра только. (с)

- «Вне пределов досягаемости» - это в черную дыру, - ворчливо прокомментировала Тайлин слова Офелии. – Черной дыры тут нет, а значит, сережка просто вне пределов видимости.
«Глаза откройте пошире. Или…»
- Хорька отправить нужно – пусть найдет, - не удержавшись Тайлин даже хихикнула, произнося эту фразу тихо и в сторону, скорее обращаясь к Рут, чем к Офелии.
Веселье весельем, но это оказалось сложнее, чем Тайлин могла предположить. И сложность состояла в том, что леди Рейнсворт упорно не желал лезть под кресло и искать оброненную сережку, чем постепенно начинала бесить Тайлин – ведь время шло, а репетиция не начиналась.
«Тихо-тихо, Тайлин. Расслабься. Дыши ровнее», - мысленно одергивала себя зеленоглазая. Раздражение в ней сейчас выдавала разве что плотно сжатая рука, нещадно смявшая листы с текстом пьесы. В остальном же Барма была спокойна. Ну, настолько, насколько вообще Тайлин может выглядеть спокойной. Да и как при такой ситуации расслабиться?
Быть может, Офелия вела себя правильно – как настоящая леди, о которых пишут в книжках и ставят в пример всем юным дворянкам, но Тайлин было сложно это понять. Иногда она думала, что ей никогда не стать такой вот, настоящей леди, просто потому, что все эти неписаные правила претили герцогине. Казался очень глупым тот факт, что обронив платочек, леди ждала, когда его поднимет какой-нибудь молодой человек – принц, не иначе. А если не поднимет? Если рядом не будет никакого молодого человека? Что если рядом только пожилая кухарка, которая с трудом может нагнуться, а разогнуться и вовсе не сможет? Глупость какая. Это же просто платок. Тайлин искреннее старалась следить за своими манерами, но это больше касалось общепринятых правил этикета, а не личного «кодекса чести настоящей леди». Ведь эти самые настоящие леди лишают себя стольких прелестей жизни. Нельзя быстро бегать, нельзя лазить по деревьям, нельзя громко хохотать, нельзя прыгать по лужам, нельзя скакать под дождем… нельзя назвать другом своего слугу. Так много всего нельзя. И ради чего все это? Не понятно.
«Вам можно только посочувствовать», - подумала Тайлин глядя на Офелию, по щеке которой уже покатилась слезинка. Гнев герцогини улегся почти мгновенно. Да, она была капризная, вредная, порой надменная и многие считали ее просто невыносимой, но она не была бессердечной, чтобы равнодушно смотреть на чьи-то слезы. Пусть даже на слезы девушки, которая когда-то повисла на шее Эрика. Нужно было что-то делать.
Принца, который поднимет платочек… то есть, сережку, поблизости не было видно – притаившегося за заднем ряду Элиота Тайлин не заметила в пылу беседы и споров – поэтому требовалось срочно найти какую-нибудь замену. Барма на прекрасного принца никак не тянула. Рут тоже, но… но что поделать?!
Многозначительно посмотрев на Колдевлл, Тайлин кивнула в сторону расплакавшейся Офелии, которая теперь стояла к ним спиной и упивалась своим горем. Приказывать что-то делать чужому слуге было несколько бестактно – по отношению к ее хозяину, а не к ней самой, конечно. Просить служанку о помощи тоже было не в характере герцогини. Поэтому она надеялась, что Рут без слов поймет, что на роль прекрасного принца выбрали именно ее.
«Ну а мне придется пока сопли настоящей леди утирать», - еще немного побуравив взглядом Рут, Тайлин наконец-то обернулась к Офелии и осторожно положила ладонь ей на плечо.
- Не переживайте. Найдется.
Утешать Тайлин не умела. По крайней мере, не слезливых дам. Поэтому обошлась лишь короткой фразой, а то не дай Бог еще чего лишнего ляпнуть и утонуть в соленом потоке девичьих слез.
«Как бы тварь ее меня за руку не цапнула», - утешение утешением, но Барма все же настороженно посматривала на чуть выпирающую часть жакета, где таился ручной хорь, готовясь в любой момент одернуть руку.

Быть леди — не значит носить красивые платья,
быть леди — значит спокойно и с достоинством принимать удары судьбы,
по мере сил помогать тем, кого любишь и не жаловаться,
даже если кажется, что сил больше нет (с)
Даже в своем самом страшном сне Лия не могла подумать, что сделает такую вот вещь – мелочь, казалось бы, всего лишь сережка, украшение, бессмысленная побрякушка – и этим самым расстроит свою дорогую матушку. Имея хорошее воображение, девушка с замирающим сердцем и тупой болью в груди могла отчетливо увидеть, как опускаются уголки красивого рта матери и она произносит – негромко, но очень чувственно «Мне нужно побыть одной» и уходит, не сказав ни слова. Леди переживает огорчение внутри, никому не показывая его. Но многим трудно этого не показывать, поскольку они ещё очень юны и импульсивны. Вот поэтому леди Рейнсворт так и стояла спиной к двум другим девушкам и тщетно пыталась успокоиться, но вместе со слезами пришло какое-то душевное облегчение. Это ложь, придуманная остальными, что леди «железная» и не может показывать свои эмоции. Это…глупо! Мысль обожгла мозг своей необычностью и смелостью. «Ах, матушка, простите, это так…так плохо по отношению к вам…» Она вздрогнула всем телом, когда на плечо ей легла маленькая узкая, но, безусловно, теплая ладошка леди Тайлин:
- Не переживайте. Найдется. – учитывая, что Офелия не слышала её предыдущую реплику, всецело поглощенная мыслями о том, что теперь делать, она лишь обернулась, по-прежнему вытирая бегущие слезы платочком, но руку герцогини не сбросила. Конечно, девочка ей не очень нравилась  - первое впечатление о ней леди Рейнсворт составила как о человеке, привыкшем командовать слугами, а вот общаться и поддерживать разговор с людьми своего круга ей было уже сложнее. Порой Лия искренне радовалась, что в Академии все – и слуги, и господа – на равных, и не надо делать упора на титуле, как это часто бывает на приемах. «Я рада видеть вас, герцогиня, барон, маркиза, графиня…бессмысленный набор титулов, что не дает, по сути, никакой информации о характере человека…» Она на секунду прикрыла глаза рукой, пытаясь вернуть привычную маску спокойствия на лицо, что давалось нелегко. Чуть помедлив, она ответила, негромко, почти так же, как всегда разговаривала её мать – такое чувство, что это шелест молодых листьев за окном, но все слышно отчетливо и разборчиво:
- Я ценю вашу заботу…Тайлин. – Лия виновато улыбнулась, понимая, что, наверное, не стоило звать леди по имени. С другой стороны, раз леди Барма сама предложила стереть рамки, убрав «леди» перед её именем, то почему бы это же не сделать самой Офелии?
– Спасибо. – пусть даже первое впечатление от темноволосой девушки было не самым приятным, все ведь можно поправить? Первое впечатление слишком часто обманывает…
Утирая остатки слез, она, несколько удивленно смотрела на Рут, что доставала для неё сережку. И теперь ей снова расплакаться, но теперь от того, что она была очень благодарна этой тихой девушке, что без вопросов помогла ей, не выдвигая никаких требования – просто потому, что Лия тут распустила слезы по поводу потери украшения. Поэтому, когда девушка подошла и протянула ей серьгу, Офелия тепло улыбнулась – в свете недавних слез это вышло особенно очаровательно – и произнесла:
- Большое спасибо…Рут, вы только что спасли мои воспоминания. Я очень благодарна вам за это. – она приняла из рук девушки сережку и убрала в карман, не желая, чтобы она ещё хоть раз потерялась. Потерла ноющий висок – у неё всегда начинала слегка кружиться голова от расстройства и последующих слез. Что поделать, леди Рейнсоворт не могла похвастаться стопроцентным здоровьем – она была, как экзотическая роза. С чем-то она могла справиться самостоятельно – например, с солнцем или же недостаточной влагой, но в остальном ей нужна была помощь садовода…

Отредактировано Ophelia Rainsworth (2011-10-15 00:12:42)

Без лишних слов, разнообразных «не за что», «к Вашим услугам», «это мой долг», Рут вернула серьгу законной владелице, поспешно отведя взгляд в сторону и поправляя рукой сбившиеся на глаза волосы. Под столь удобным прикрытием, девушка приложила руку к лицу и, закрыв глаза, тихо выдохнула.
«Ну нельзя же быть сопливой такой» - абсолютно пронизанная раздражением мысль долго ютилась в голове слуги. С самого начала. Ей была непонятна эта излишняя сентиментальность и чувствительность. Единственными ситуациями для Рут, при которых на глаза наворачивались слезу – сонливость, усталость и боль. Но это были чисто биологические признаки, которые в целом присущи каждому. И даже так существуют люди, живущие эмоциями. Даже Барма в этом не уступала блондинке – Рут легко уловила взглядм ее разгоряченный цвет лица, когда едва не послужила причиной падения для герцогини. Хорошо, что пронесло. Господа же никогда не виноваты.
- Рут, не поможешь леди Офелии присесть?
Услышав обращение к себе, девушка открыла глаза, вернувшись к суровой реальности окружающего ее театра. Кротко кивнув на просьбу представительницы высшего сословия, «принц», чуть склонившись и заведя левую руку за спину, протянула правую леди Рейнсворт для опоры. Участвовать в спектакле, так по максимуму, только почему Рут досталась мужская роль неизвестно. Хотя, рассматривая ее и Рэймонда (и снова он), то Колдвелл действительно была более состоявшейся в этом плане. Не кинув ни единого взгляда на Рейнсворт, неторопливо делающую пару скромных шагов к креслу, на соседствующее которому Ее святейшество уже усаживалось до этого.
«Вы меня еще в латы оденьте и меч дайте для полного абсурда. Наш спектакль к Ромео и Джульетте уж никак вроде бы не относится. Там вроде о вражде и любви, а мы тут за упокой бирюльки молимся» - мысленно фыркнув, «принц» выпрямилась, делая небольшой шаг назад, чтобы не вторгаться в господское пространство. Взглянув на Барму, примостившуюся на сцене, Рут невольно опустила голову, теперь глядя на Тайлин несколько исподлобья.
«И на грязную сцену… Что, думаешь, раз академия, то все вычищено? Да вам, неженкам, одной пылинки хватает, чтобы слечь с простудой! А слуге потом еще и форму стирать – пол же!» - вопрос, беспокоящий всех слуг. Стирать-то им! А эти даже не задумываются о том, чтобы облегчить жизнь тем, кто подле них извивается. И ты же потом и виноват, что форма еще не высохла. Кто бы погоду винил, а.

off: Ophelia Rainsworth, я так понимаю, у тебя в кавычках и жирным шрифтом все же мысли, а не речь персонажа. Потому реагировать на них не стала.
off_2: Прошу прощения за задержку поста.

Когда Тайлин украдкой поглядывала, как Рут усаживает госпожу Рейнсворт в кресло, ее посетила весьма любопытная мысль, ни коим образом не относящаяся к самому спектаклю и репетиции, но, тем не менее, напрямую касающаяся актеров, игравших в оной.
«Реймонд так похож на инфантильную девицу, а его служанка с успехом могла бы стать порядочным дворянином – галантным молодым человеком. Быть может, стоило поменять их ролями. Хмм… нет, дурацкая идея. Во-первых, это не в моей власти, а во-вторых, синьора Капутелетти взрослая сдержанная дама, а Реймонду до сдержанности ой как далеко. Рут роль подходит больше».
Как контрастно смотрелась Колдвелл рядом с аристократкой Офелией. Тайлин даже не смогла бы ответить, что больше подчеркивает это соседство – манерность госпожи Рейнсворт, или же услужливая безэмоциональность Рут. Но как бы то ни было, стоило признать, что сегодня Барме повезло, что в сцене участвовала не только Офелия, но и эта загадочная светловолосая служанка, в который было нечто неуловимое, что отличало ее от обычных слуг. Тайлин даже подумала, что у Колдвелл и Эрика есть определенные сходства. И это не одинаково светлые волосы. Это какое-то внутренне достоинство, которое девушка сейчас прятала за услужливостью служанки.
«На следующую репетицию нужно будет принести воды. Все-таки игра на сцене сопряжена с выплеском определенных эмоций. Как бы наши леди не попадали в обморок от своего артистизма. А еще… еще нужно захватить конфет. Сахар улучшает работу мозга и помогает прийти в себя при головокружениях», - Тайлин выудила из кармана небольшой карандашик и сделала соответствующие пометки на листах, чтобы не забыть, что именно ей нужно будет принести на следующую репетицию.
Миссия по водружению Офелии на мягкое сиденье была выполнена с блеском и теперь, когда свет со сцены упал на лицо леди, Тайлин смогла заметить бледность ее щек.
«Быть может, стоит попросить в медпункте ее карту? Вдруг она больна и ей нельзя выступать на сцене, а мисс (в ее то годы и еще «мисс») Браун не знала об этом, выдавая роль. Очень не хотелось бы узнать это в день премьеры. Да и вообще, если так пойдет и дальше, мне придется подыскивать дублершу на эту роль. Я не могу допустить, чтобы она все испортила».
Даже несмотря на то, что блондинка Рейнсворт срывала репетицию… несмотря на то, что она каким-то образом была связана с Эриком, и не взирая на то, что девушки подобного склада сильно раздражали Тайлин, она не испытывала к Офелии ненависти или серьезного негатива, но все же… нельзя было допустить провала спектакля.
«Ладно, посмотрим, как она себя дальше вести будет. Замечу еще такие косяки или неумение собраться в нужный, ответственный момент, найду ей страховку».
- Может быть, прогоним сцену пока что так – сидя? – пролепетала принцесса, отвлекая Тайлин от размышлений.
- Если вам совсем нехорошо, можно отложить сегодняшнюю репетицию на завтра, - в очередной раз заправив за ухо прядь волос, Тайлин повнимательнее присмотрелась к леди Ренстворт и заметила на ее щеках легкий румянец. – «Краснеет. Отлично. Если кровь приливает к щекам, значит, она скоро придет в норму».
Посчитав, что Офелии и без того было нелегко высказать такое предложение – собственно, румянец был тому подтверждением – Барма решила не акцентировать внимание на ее нездоровье.
- Но ознакомиться и правда можно… сидя, - подарить одобряющую улыбку Офелии так и не получилось – уж слишком непривычно было улыбаться какой-то там изнеженной даме, поэтому Тайлин поспешно перевела взгляд на Колдвелл. – Я так понимаю, ты не против? – хоть это и был вопрос, прозвучал он скорее как утверждение. Нет, Барма не пыталась давить на Рут и демонстрировать ей кто тут главный, просто для нее подобный исход был настолько логичным, что она даже и не предполагала, что служанка будет противиться воле двух дворянок.

Офелия мотнула головой и открыла глаза – потихоньку головная боль и суматоха, вызванная от этого, проходили, уступая место решимости продолжить репетицию сегодня. «Думаю, у меня хватит на это сил. Просто надо будет зайти к медсестре после – уж она-то точно знает, какое лекарство мне дать. Что-то я зачастила туда…» Да, в последнее время головные боли её довольно часто посещали, и дай бог, что случалось это после уроков, а не на них. Бороться с ними леди не умела и тихо ненавидела себя за это. Но медсестра больничного крыла была однозначно добра ко всем, а, поскольку в этом семестре появлялась чуть ли не каждую неделю, и, растеряв все свои признаки леди, фактически падала на кушетку, держала лекарства наготове. «Может быть, мне стоит обратиться к врачу и пройти обследование?» Щеки покрылись легким румянцем – Лия не любила врачей за то, что они были совершенно лишены её комплексов, не любила прикосновения холодного металла к телу, когда прослушивали грудную клетку. «Пожалуй, лучше я подожду, пока вернусь домой, и пусть меня обследует мой доктор…» По ленивому течению мысли леди Рейнсворт поняла, что, если сейчас же не возьмет себя в руки, то уснет – мягкий полумрак, царивший в зале, этому способствовал.
- Если вам совсем нехорошо, можно отложить сегодняшнюю репетицию на завтра – с любопытством глянув на Тайлин, что сидела на краешке сцены и удивленно заметила, что на неё тоже смотрят. Отведя взгляд, Лия немного нервно расправила юбку – о том, чтобы натянуть её на коленки, конечно, речи не шло, но хоть на сантиметр, но та стала длиннее. А может быть, так казалось ей, так и сумевшей понять причины столь откровенного разглядывания. Однако, она не могла отметить красивый цвет глаз темноволосой леди. Когда-то давно она мечтала, чтобы у неё были зеленые глаза. Сложившийся типаж глупенькой блондинки с голубыми глазами у людей – это как бич для девушки. Возможно, она не так умна, как люди старше её, но и не глупа. Конечно, с математикой у неё нелады, но зато с музыкой все прекрасно. Она глубоко вздохнула, прогоняя остатки дурноты, и ответила, подняв глаза:
- Нет, со мной уже все в порядке. Мы можем начать. Прошу прощения за задержку. – нет, конечно, Офелия не отрицала, что порой гораздо проще было прикинуться глупой, чем пытаться кого-то переспорить, но наступить себе на горло…не всегда было легко. 
- Но ознакомиться и правда можно… сидя 
«Лия, да соберись ты, перестань думать о чем-то другом, сосредоточься на пьесе!» Тихонько пролистывая листы в поисках сцены №3, девушка думала о том, что вскоре вечера за увлекательной книжкой придется отложить, и вздохнула печально. Ада  расстроится, но что поделать. И сейчас её вновь начали терзать сомнения, правильно ли преподаватели выбрали. «Может быть, стоило взять кого-то другого на эту роль? Ведь я не единственная студентка Академия в подходящем возрасте…А, вот она, сцена номер три!» Вновь подняв глаза на девушек, Офелия ещё раз глубоко вдохнула, приготовившись после Рут читать свой отрывок. «Так, как учили – с выражением, с нужными интонациями… Я здесь. Что, матушка, угодно вам?»

Толк просить прощения, когда на любую вашу оплошность будут закрывать глаза. Проще сразу извиниться за свое существование. – раздраженно про себя отметила Рут, апатично оглядывая леди Рейнсворт, все еще немного выглядящей нездоровой. Уж кому, а слугам приходится выявлять болезни по самым незначительным деталям, а уж если располагаешься в подчинении какого-то самолюбимого и гордого молчуна, то там вообще нужно быть телепатом. Благо Колдвелл в этом плане повезло – оказывается Безариус не такой уж и бесполезный. Нет, все же бесполезный – только бесполезный, ничего не умеющий парень начнет стонать от температуры на пару десятых градуса выше обычного. Что ж, далее шли очередные пояснения со стороны Бармы касательно конкретной сцены, а так же и всего спектакля, затронув вопрос актерского состава.
Не может репетировать? Взашей таких безответственных девиц гнать надо, вместе с больными и немощными. – в который раз разочаровываясь в бесполезности представителей высших сословий, не способных даже заботиться о своем здоровье, Рут невольно уткнулась в текст, представляющий разве что набор неясных символов.
И как меня угораздило так подставиться под удар? И этот чертов щенок словно не в курсе. – покосившись на верещавшего в задних рядах Рэймонда, Колдвелл сделала небольшой вдох, на секунду прикрывая глаза. Жаль, что Рэймонд и правда не знает о всей этой ситуации. Спасибо герцогу за это. И все же, как можно не заметить, что слуга, бывшая ранее горничной, не умеет читать?! И во всем снова виноват Рэймонд – вместо того, чтобы записать то, что нужно сделать Рут, он ленился и говорил это, рассчитывая на ее память. Рассчитал.
- Прошу прощения, я не могу прочесть текст. – апатично проговорила Колдвелл, глядя в глаза Бармы, казалось ожидающей реплики сеньоры Капулетти больше, нежели Джульетта. Забавно было, что подобное было весьма серьезной повинностью, но Оскара это не остановило. Решил сделать жизнь Рэймонда ярче и заполненной непредвиденными ситуациями – никак иначе. В любом случае, раз Колдвелл наконец-то дали слово по этому поводу, а она сообщила о проблеме пусть и в несколько неконкретной формулировке, то, во-первых, организаторы будут уличены в своей неосведомленности о способностях актеров, а во-вторых, им придется искать замену на роль. Вряд ли Колдвелл отправят оперативно учить чтение, выбивая полноценное умение без запинок за несколько дней.

Итак, репетиция наконец-то началась. Произнеся слова автора и обозначив тем самым место действия данной сцены, Тайлин посмотрела на Рут, ожидая реплики синьоры Капулетти. Но герцогине ответила совсем не гордая дворянка из известной пьессы Шекспира, а все та же служанка Рэймонда Безариуса – Рут.
- Прошу прощения, я не могу прочесть текст, - уныло произнесла девушка, как-то не особенно смущаясь того, что она срывает едва только начавшуюся репетицию.
«Что за…», - Тайлин раздраженно поморщилась, глядя на Колдвелл и потянула руку, загибая листы бумаги, которые блондинка держала и куда периодически поглядывала.
Рут пользовалась копией текста, которую Барма вместе с вариантом для Рэймонда, передала оному через однокурсницу. От большинства молодых людей, учившихся в Академии, не стоило ожидать дисциплины и особого рвения, как в учебе, так и во внеклассных мероприятиях, поэтому Тайлин озадачилась тем, чтобы обеспечить таких вот обормотов, как Безариус, хотя бы текстом – уж коль не выучит, то хотя бы прочтет, а для начала хватит и этого. За одно с Рэймондом, копии удостоилась и Рут. У Тайлин всегда был аккуратный и разборчивый почерк – отец нередко хвалил ее за это, к тому же, переписывая куски нетленного произведения на бумагу, она старалась сделать копию максимально понятной и читаемой. Однако всегда существовала вероятность, что кто-то что-то не поймет. Эта самая непонятливая вероятность стояла сейчас перед Тайлин с апатичным выражением лица.
- Разобрать не можешь? – начала было Тайлин, делая шаг к Рут, чтобы взглянуть, что именно в реплике той не ясно. Взгляд уже скользнул по бумаге, ища то самое место, как вдруг с задних рядов донеслись крики, отвлекшие герцогиню, как от листа бумаги, так и от служанки-Колдвелл.
«Какого черта?!» - взгляд метнулся в ту сторону, откуда уже продолжительное время доносились громкие голоса, перешедшие теперь в отчетливые крики. – «Да что там творится?»
Вновь вспыхнув от гнева – и тебе тут болезная мисс Рейнсворт, и апатичная Колдвелл, и два кричащих и очень раздражающих субъекта – Тайлин уже готова была кинуться к орущим мальчишкам и поставить их на место, но не получилось. Отвлекшись на разразившийся в конце зала скандал, герцогиня упустила из виду действия маленького, но очень опасного врага, который воспользовался моментом и напал на ее обувь. Шнурки затянулись, сдавливая хрупкую ножку, и Барма бросила взгляд на ноги, ощущая внезапный дискомфорт.
- Ааа! – коротко вскрикнув, Тайлин шарахнулась в сторону, врезаясь боком в сцену.
Герцогиня никогда не была труслива, но эффект неожиданности этому мерзкому зверенышу удался хорошо. Боль в бедре заставила Тайлин слегка согнуться и опереться о деревянный бортик. Сжав зубы она терпела боль, мысленно понося животное, и его хозяйку, всеми бранными словами, которые только знала. Но нельзя было терять лицо, поэтому, когда первые болевые ощущения прошли, девушка развернулась и процедила сквозь зубы, отвечая на извинения леди Офелии.
- Больше никогда не приносите на репетицию животных. Я запрещаю, - фраза совсем не получилась резкой, грубой и угрожающей, как рассчитывала Тайлин, но все, что недоставало интонациям в ее голосе, леди Рейнсворт могла прочесть в ее глазах.
Скрипнув зубами, герцогиня вновь уселась на край сцены и подняла согнутую в колене ножку, чтобы немного ослабить затянутую туфельку. На то, что в таком положении из-под юбки отчетливо просматривались трусики, она не обратила внимания, да и вид ее был столь злобен, что любого, кто посмел бы как-то прокомментировать ее поведение, она убила бы взглядом. А может и не только взглядом.
- Продолжаем, - заявила Барма, опуская ногу и нормально усаживаясь на краю сцену. О том, чем кончится ссора  Безариуса и Найтрея, герцогиня уже не беспокоилась – пусть хоть поубивают друг друга. Важнее было быстрее закончить репетицию, иначе это грозило травмами не только для Тайлин, но и для двух блондинок, пялившихся сейчас на нее.
- Скажи же, няня, где же дочь моя? Покличь, - рыкнула девушка, глядя на Рут, которой надлежало говорить эти слова. Она знала наизусть уже всю пьесу – памятью Барма превосходила многих – и могла читать реплики за всех персонажей не подглядывая в листочек. – Вот что ты никак не можешь разобрать в тексте.
Далее шла реплика няни, и, скрестив руки на груди, герцогиня начала ее читать. Злость, от которой лицо девушки сильно раскраснелось, успешно маскировала смущение – реплики няни Тайлин решительно не нравились.
-  Моим девичеством клянуся, в двенадцать лет целехоньким еще, «О, небеса! Нашла чем хвастать. Как будто в двенадцать лет кто-то помышляет от потере невинности. Что за текст?» я кликала уж. Где же ты, Джульетта? Ау, голубка! Девочка, ну где ж ты? «А вот она то как раз и помышляет о том, как расстаться с девичеством».
Роль Барма произносила без какого-либо намека на кроткую няню – в голосе девушки все еще слышалось гневное рычания, не говоря уже о том, как сверкали ее глаза, когда она поочередно посматривала то на Офелию, то на Рут.
- Входит Джульетта, - взгляд остановился на леди Рейнсворт. – «Ну давай! Ты еще слова свои не сумей прочесть. Голову оторву!»