Чертова крольчиха. Борьба с самим собой давалась ему нелегко - усмиренное в груди пламя норовило то и дело вспыхнуть с новой силой, а девчонка, словно назло, добавляла туда поленьев, заставляя чувство вины нахлынуть на него очередной оглушающей волной. Фактически, на ногах да в твердом уме его держало лишь осознание того, что, если он сейчас сдастся собственным бесполезным эмоциям, время снова будет потеряно. Его и так потеряно бесконечно много. И тогда, может, они упустят единственный шанс... нет, об этом, право, не стоило и заикаться. Даже мысленно. Нужно быть оптимистичнее - как ему любил говорить... кто? Не важно. Это последнее, что его интересовало теперь.
Однако Гилберт прекрасно ощущал, чем вызвано раздражение девушки, имевшее в этот раз несколько другие оттенки, нежели он привык видеть. И в этот раз он будто в зеркало глядел, находя за такой же внешней хмуростью отражение собственных переживаний. Она ведь тоже по-своему беспокоится за Оза. И не потому, что в противном случае она потеряет слугу - для них обоих за всё это время Оз успел стать большим, гораздо большим, чем обыкновенным слугой, простым господином... Что за мысли забредают в его голову?
Желание ответить так же резко, скрипя зубами от накатывающей злости, смешанной с безысходностью, исчезло, временно сменившись чем-то мрачным, но на удивление спокойным. Посему Найтрей не сказал ничего, лишь молча ступая за девушкой, стараясь не отставать от нее. Он успевал лишь косо поглядывать по сторонам, то и дело натыкаясь на знакомые, но, тем не менее, безликие лица, если так можно было их охарактеризовать - Гилберт сейчас не мог вспомнить ни одного имени. Черт знает, волнение ли это сказывается, или, может, усталость.
Наверное, всё-таки последнее. Стоило Найтрею призадуматься, как подолы легкого платья девушки, мелькавшие перед его глазами - взгляд Ворона был устремлен куда-то в область ковра - по которым он и ориентировался, исчезли, а звук шажков резко затих. В недоумении Гилберт остановился, поднимая глаза и оглядываясь - и лишь через пару секунд догадавшись, что было бы очень неплохо, наверное, заглянуть в смежный коридор, куда с большой вероятностью и убежала Крольчиха. Хлопнув себя по лбу, ибо собственная глупость, по правде говоря, начинала немного беспокоить, Найтрей сделал шаг вперед, заворачивая за угол, по громогласному оклику девчонки убеждаясь, что не ошибся - и, нехотя поднимая взгляд на представших перед ним людей, замер.
Из всех возможных в Пандоре встреч почему-то произошла именно эта...
- Элиот? Что ты здесь делаешь? - спросил - и сам вновь едва удержался от того, чтобы не ударить себя за очередной глупый вопрос. Мозг, видимо, уже перекипел настолько, что не хотел адекватно воспринимать действительность. А это уже становилось даже немного опасно.
Мысли лихорадочно замелькали, смешиваясь и путая его. Гилберт на мгновение даже позволил себе прикрыть глаза - хотя обычно даже этот жест считал проявлением собственной слабости - но теперь ему отчаянно хотелось понять, что же, черт возьми, ему делать. Объяснить ситуацию брату? Попрощаться, сделав вид, что ничего не произошло, и пойти на поиски подмоги, или, в конце концов, сразу самого Оза?
Ко второму варианту, как ни странно, склонялась его спутница - она же подошла к нему и резко дернула вниз, заставив его бросить на нее уничижительный взгляд. Да, из нее определенно выйдет чудеснейший конспиратор - так ловко показывать то, что у них ничего не произошло, надо уметь.
- Да, надо идти, - тихо выдохнул Гилберт, выпрямляясь - неуверенный взгляд вновь устремился на брата, и даже осознание того, что Оз сейчас в опасности, что заставляло его до сих пор едва ли не лететь вперед, не помогало - он до сих пор колебался.

Лео угрюмо шагал вперед, размышляя над тем, как докатился до такой жизни. Можно было сказать, что он действительно развился и поднялся, сделал большой рывок вперед, превратившись из простого нищего мальчишки в слугу дворянина. Но, одновременно с этим, он получил массу проблем, и одна из них, самая главная и основная, сопела сейчас чуть позади и, возможно, опять истекала кровью.
"Зато теперь нам не придется продираться сквозь толпу", - вяло обрадовался Лео.
Страшнее всего было представить, что Элиот опять, как вчера, рухнет в обморок. Конечно, здесь людей было побольше, чем в тех развалинах, но что-то Лео за пару суток надоело паниковать, злиться, бояться и вообще проявлять какие бы то ни было эмоции.
На пару мгновений он даже позволил себе представить, как сидит в библиотеке и наблюдает за хороводом пыли в солнечном луче.
- Отдай мне меч, пожалуйста.
Лео многозначительно посмотрел на Элиота, но тот вряд ли успел заметить взгляд. Да и сказать ничего не получилось, потому что из ниоткуда выскочила та странная спутница Оза по имени Алиса, с которой они едва пересеклись, но Лео все равно успел по привычке запомнить имя девочки.
Первой мыслью было то, что они все знают, но успокоение пришло почти сразу. Подтвердить произошедшее в Сабрие мог только тот Баскервилль с огромной змеей, а он вряд ли стал бы это делать. Вообще говоря, Лео искренне надеялся, что с тем человеком ("Баскервиллем", - поправил сам себя он) им столкнуться не придется.
Он стоял в стороне, наслаждаясь тем, что никто не обращает на него внимания, и пялился в потолок, продолжая представлять, что было бы, явись тот Баскервилль в их жизнь снова. Наверняка правда о произошедшем не сильно повлияла бы на жизнь Элиота и кого бы то ни было еще, потому что и юного Найтрея, и Лео убили бы сразу, не вдаваясь в подробные расспросы. То, что они до сих пор живы, было явным чудом.
Хотя, наверное, Лео бы не отказался, избавь его кто-нибудь от бремени, которое он стойко и молчаливо нес.
- Идем, Лео, не стоит задерживать его еще больше.
Лео моргнул и покорно пошел следом за Элиотом. Он не считал поступок своего господина хоть сколько-нибудь вежливым, но, в самом деле, предпочел бы поскорее усадить того в экипаж, а потом и вовсе уложить в кровать.
- До свидания, - бросил он Алисе и Гилберту через плечо и улыбнулся. В конце концов, эти люди ведь не виноваты в полосе глупых несчастий, которая тянется и закручивает в себя Лео.
Он перехватил меч покрепче, так, чтобы Элиот не обратил на него внимания и опять не потребовал назад, ведь тогда в очередной раз пришлось бы проявить характер.

/Начало игры/

Если бы мрачный Найтрей был натурой творческой, если бы перед ним поставили задачу изобразить наглядно каждый новый укор, вылетавший изо рта младшего брата, это были бы отнюдь не разноцветные бабочки с острыми и резными крылышками. Это были натуральные копья, из древности, с грубо стесанными камнями-наконечниками. Стоит отдать ему должное – бросались они слабо и невпопад, поэтому до странности тихие упреки в его, гилбертовской, никчемности, можно было пережить относительно легко. Ворон не ожидал от Элиота ничего. Ни обычных криков, ни того, что он устало выплевывал сейчас. Не осталось сил и желания удивляться такой реакции, заботливо интересоваться самочувствие родственника, отвечать на реплики. Гил своевременно впал в состояние полусна и уже покорно принимал образы тех людей, что подкидывала им дорога, не задавал лишних вопросов и вообще не собирался больше ни перед кем оправдываться. Только жалобно втягивал голову в плечи и кивал с непостоянной частотой, не особо вслушиваясь в потоки речи, чтобы ненароком не унесло течением. В конце концов, он без напоминаний знал или догадывался, что все вокруг о нем думают.
«Как так получилось? Это уже не важно, нужно взять себя в руки и делать хоть что-нибудь…как-нибудь… почему я все еще здесь, а не занимаюсь поисками?..»
Устав лицезреть собственную тень под ногами, брюнет поднял глаза и хмуро оглядел Элиота. Тот выглядел неважно. В другой ситуации кто-нибудь непременно заметит вслух, что это у них семейное. Но Гилберт промолчал. Более того, он уже приготовился развернуться и продолжить путь. Обойдясь малой кровью в неожиданной стычке, напрашиваться на раздачу тумаков он не собирался. Зато Алиса всегда думала в противоположном напряжении. И хоть ее крики немного взбодрили, не столько смыслом, сколько подачей и интонациями, Ворон вознегодовал.
«Пусть идет! Зачем ты его остановила? Как будто эти твои истерики чем-то нам помогут!»
Набрав в легкие воздуха, чтобы громко ее отчитать, он раздраженно дернул рукой. Схватить девчонку за шкирку и утащить за собой. Плевать на то, что ее глупый и неуправляемый гнев перекинется на него. Он не стеклянный, раньше переживал и теперь стерпит. А Оз, быть может, и правда уже никого не ждет…
«Стоп. Сам-то соображаешь, что думаешь, или окончательно мозги растерял?»
Это были настолько дурные мысли, что он сам не верил в них ни на йоту. Не верил и не хотел. Голос постороннего заставил парня подскочить на месте – так, что шляпа едва не слетела с головы, пришлось ее придержать. На лице отразились все возможные эмоции сразу. Вот оно! Оз жив и может слать письма! Оз что-то ему написал! Оживившись, Найтрей потянулся за письмом и благодарно кивнул курьеру, но за это мгновение бумажонка успела перекочевать в руки несносной Цепи. Тому, что чужие письма читать общепринято невежливо, ее не учили. Ее вообще ничему не учили, что стало совершенно неважно, когда его поглотили несколько коротких строчек, нацарапанных знакомым почерком.
Сказать, что от содержимого письма он растерялся, – ничего не сказать. Смог? Сам? Сможет? Что за бред! Он не может быть в безопасности, хотя бы потому, что находится без должного присмотра, не в том месте и в самое неподходящее время! Почему нет ни одной координаты? Хаотично прикидывая, где и с кем господин может сейчас находиться, по какой причине он скрывает место пребывания, Ворон еще раз пробежался глазами по отдельным словам. Лебле! В густонаселенном городе будет непросто найти одного конкретного человека, который, к тому же, находится в таинственной «безопасности», но Гилберт был готов перевернуть и перерыть все и вся, каждый загаженный закоулок разжиревшего улья. Проснувшаяся решимость заставила его выпрямиться и, наконец, почувствовать под ногами твердую поверхность, а не болото.
– Это значит, что мы идем его искать, бестолочь! – рявкнул он, сминая письмо и пряча его за пазуху, бесцеремонно хватая девчонку и курьера за запястья, спешно направляясь на выход и оставляя Элиота и Лео за спиной. Брату он как-нибудь потом все объяснит. Или тот самостоятельно до всего дойдет. Нужно раздобыть лошадей, желательно – с крыльями, как в сказках, и как можно быстрее. Найтрей был уверен, что времени на раздумья больше нет, спешил и торопился. Пока минуты будет поедать жадная дорога, он подумает, как найти иголку в стоге сена… Подосланный человек очень поможет, указав точку, с которой они начнут.

<-------------- Лебле. Новая часть города.

С каждым мгновением, проходящим в этом коридоре, Лео все больше и больше чувствовал себя развалиной. Конечно, он не мог поспорить с тем, что Элиоту сейчас в разы хуже, но все равно был на грани того, чтобы разныться и потребовать немедленно отправляться домой.
"Все может подождать".
К Гилберту подбежал неизвестный, оказавшийся курьером. Лео заметил это уголком глаза и порадовался тому, что Элиот либо не придал происшествию значения, либо вовсе не заметил.
Теперь, когда они опять были наедине, прибавилась проблема слежки за состоянием господина, но это даже не казалось таким напряжным, каким было тогда, когда они только направлялись сюда.
- Найдут, - коротко и раздраженно отозвался Лео.
За Безариуса было страшно, особенно теперь, когда ситуация приняла настолько серьезный оборот, что переживать начал даже Элиот. Лео не мог с ним не согласиться, но вся эта возня... злила. Его не покидало ощущение, что того и гляди все узнают, что с младшим из Найтреев что-то не то,ч то в этом виноват его странный слуга, и тогда...
Спохватившись, Лео улыбнулся и перехватил меч другой рукой.
- "Пандора" не зря считает элитной организаций. Не знаю уж, чем они тут занимаются, но я в них верю. Да и Гилберт на многое пойдет ради Оза. Все будет хорошо.
Лео чувствовал себя эгоистом, потому что все время с пропажи Безариуса не мог думать ни о чем, кроме своей проблемы. Он даже не мог понять, дурно ему от плохого физического состояния или от отравляющих мыслей и трусости.
Они вышли на улицу. Лео, внимательно следивший за Элиотом, повторил глубокий вдох и даже зажмурился. Он открыл Найтрею дверь, осудил про себя его медлительность, и забрался в экипаж сам, заняв место напротив Элиота.
- Пройдем через кухню? - улыбнулся Лео. Кажется, что бы ни происходило в мире, а Элиот все равно считал свою сестру самой страшной из бед.
Как только они тронулись, Лео положил меч на сидение рядом с собой, съехал на сидении, поборов желание вообще лечь, скрестил на груди руки и нахохлился.
- Не буди, пока не приедем, - он даже не пытался добавить в свою фразу просительных интонаций.
Через пару минут Лео почувствовал, что засыпает.

>>> Поместье Найтреев