Элиот нерешительно топтался перед одной из множества одинаковых дверей общежития академии Латвидж. То есть, конечно, топтался он очень даже решительно, но в комнату войти никак не мог.
«Чистой воды идиотизм», - убеждал себя Найтрей, неодобрительно сверля взглядом позолоченную дверную ручку, которая была виновата только в том, что не желала поворачиваться силой мысли. Хотя, возможно, Элиот просто недостаточно сосредоточился – рассуждения о цели этого визита отвлекали его от ручки через каждые несколько секунд.
«Выбрось это из головы, незачем слушать кого попало», - поблескивая позолотой, будто бы говорила ему упрямая ручка, никак не желающая открываться. Все бы ничего, но разговоры с ручкой были еще большим идиотизмом, чем то, зачем он сюда пришел.
«Давай, Элиот Найтрей, ты же не трус», - сказал себе юноша и, зажмурившись, сделав глубокий вдох, повернул примолкшую дверную ручку. Дальше было чуточку проще.
- Эй, Лео!.. – Элиот начал было кое-как подготовленную заранее речь, но неожиданно замолк.
В комнате было светло. На неаккуратно откинутом одеяле лежала раскрытая книга корешком вверх, а сама кровать была пуста.  Несчастного больного, которым считал Элиот своего слугу, в кровати не было.
«Серьезный разговор придется отложить», - Элиот облегченно выдохнул, расслабился, а потом, настороженно оглядываясь, будто вор, подкрался к кровати. Оглядел ее, прикроватную тумбочку. Попробовал пальцем пыль на деревянной поверхности, с неодобрением отметил отсутствие каких-либо лекарств. Осторожно приоткрыл один ящик, кляня себя и тех, кто его спровоцировал на это, потом приоткрыл второй. И ведь ничего особенного не заметил, не решившись рыться: какие-то бумажки, тряпочки, какая-то книга в кожаной обложке, ручка…
«А говорили, что я сразу пойму», - то  ли раздосадовано, то ли  облегченно подумал Найтрей. Он оглядел комнату еще раз – на всякий случай, вдруг Лео спрятался за портьерой? – и продолжил поиски доказательств ужасающих слухов. Приподнял подушку, заглянул под кровать – ничего. Осмотрел книгу, которая оказалась каким-то историческим справочником, и быстро пролистал страницы – ничего. Поднял одеяло, потряс его, даже принюхался как следует – все равно ничего!
«Подумаешь, это всего лишь слухи», - заверил себя Элиот, но все равно напоследок еще раз полез под кровать – это же самое лучшее место для того, чтобы прятать улики! Так в книжках пишут.

Элиот заползал под кровать с мастерством человека, который никогда не делал в комнате уборку – вымазавшись в пыли, пару раз ударившись головой и, в конце концов, застряв там намертво. Ему ведь никто не сказал, что поворачиваться на бок не стоит.
«Замечательно… ааааааа!!!» - Найтрей подпрыгнул, насколько это возможно в застрявшем состоянии – то есть ударившись головой еще раз – и отчаянно затрепыхался, отпихивая от себя кровать в тщетных попытках ее приподнять, дергая ногами и прочими разными способами показывая, что появление Лео – не то, чего он ожидал.
- Я… не… - слабо отозвался он из-под кровати, а  через мгновение, очень неожиданно для самого себя, повернулся так, что выползти на свет божий оказалось проще простого.
- …я не сдурел, - мрачно сообщил слуге Элиот, неуклюже принимая сидячее положение и потирая затылок – шишка будет наверняка. Он смерил Лео недовольным взглядом исподлобья, пробормотал под нос что-то невразумительное о подкроватных монстрах, которые хозяйничали на кровати Лео, когда пришел его храбрый господин, и отчаянно пытался сообразить, как теперь – теперь, в пыли и с шишкой! - начать «серьезный разговор».
- Где ты был? – казалось, с каждой минутой Элиот становится все мрачнее. На принесенные Лео тарелки он не обратил ни малейшего внимания. Осознание провала операции – не самое приятное, что может случиться в такой щекотливой ситуации. Нет, он не верил слухам! Просто посчитал, что убедиться во всем самому, а потом утереть нос сплетникам – его священный долг как друга и господина. И сейчас объект сплетен возвышался над ним, и Элиот поймал себя на мысли, что разглядывает Лео слишком, слишком внимательно. Как сидит на нем форма, не топорщится ли где, не слишком ли мягкие черты лица, которые едва видны за очками, не слишком ли маленький размер ноги для юноши его возраста… Вообще-то он ничерта не смыслил в ногах юношей, тем более его возраста, да и в чертах – не специалист, но знающие люди посоветовали ему обратить внимание именно на это.
«Лео как Лео», - заключил Элиот, не заметив в образе слуги никаких метаморфоз. Он поднялся, отряхивая с рукавов пыль , глубоко вдохнул, будто собираясь сказать что-то очень-очень важное… и скорчил кислую мину. Нет, решение таких вопросов явно не было его коньком.
«Сделай что-нибудь. Выглядишь, как дурак», - вертелось в мозгу. Так навязчиво, что хотелось побиться головой о стену – зато он что-то сделает! Еще раз, последний, как перед смертью, Элиот поглядел на Лео и с решимостью смертника протянул руку к его очкам. Одно ловкое движение – и слуга без этих дурацких стеклышек, пялится на него своими огромными красивыми глазищами и, кажется, сейчас убьет.

Предложение провести остаток жизни под кроватью слуги Найтрей пропустил мимо ушей. Гораздо больше его занимали глаза: каким-то неведомым образом Элиот надеялся разглядеть в них подтверждение или опровержение слухов. Он все вглядывался, и вглядывался, и вглядывался, пытаясь понять, что это за знакомые эмоции, которые так ясно читаются во взгляде слуги…
«Кажется, он зол», - наконец сообразил Элиот. Он поспешно отступил, врезался в кровать, чуть не упал и не выронил очки – проделал все то, чем занимался с того момента, как вошел в эту комнату. На ногах удалось устоять, очки помялись не слишком сильно – носить можно, а вот счастья в глазах Лео не прибавилось.
Элиот поджал губы. Очевидно, тянуть дальше нельзя было, иначе дело закончится дракой. Конечно, никто не гарантировал, что если Элиот выскажет свою основную мысль вслух, все закончится менее болезненно, но попытка не пытка! Он именно за этим сюда пришел.
- Не отдам очки, - твердо заявил он, пряча их за спину. Элиот выпрямился и снова предпринял попытку придать себе сил глубоким вдохом. Пришлось сделать это раза три, прежде чем мысль наконец-то отчетливо сформировалась в голове.
- Коектосчитаетчтотыдевочка, - спешно выпалил Найтрей, одновременно чувствуя, как щеки заливаются румянцем, брови хмурятся, а дужка очков сдавленно трещит где-то за спиной. Должно быть, сейчас он выглядел еще более по-идиотски, чем несколькими минутами ранее, барахтаясь под кроватью.
- Ну, я решил найти доказательства того, что они не правы, - гораздо более внятно начал оправдываться Элиот, - то есть я, конечно, верю тебе, но слухи ходят, нельзя допустить, ты же мой слуга…
Теперь разозлился Элиот. Естественно, не на Лео, а на себя – за то, что оправдывается, за то, что вообще полез сюда, за то, что с его слугой вечно какие-то проблемы! Не закончив оправдательной речи, он насупился, надулся, сунул Лео не слишком целые очки и… ушел к себе на кровать и спрятался от этого бренного мира, свернувшись в клубок под одеялом.
- Забудь, - только и послышалось из-под одеяла. Он был категорически недоволен собой, недоволен слугой, недоволен одноклассниками – короче говоря, всем миром, и не отказался бы провалиться сквозь землю. Но выбирать не из чего: либо одеяло, либо снова подкроватный монстр. Ну, и либо Лео.