Говорят, свобода опьяняет. Только вот свобода, которую дарила царившая в поместье в эту ночь атмосфера всем присутствующим, отдавала дешевым вермутом, в котором пикантная пряность трав маскирует горький вкус кислого кухонного вина, что и в готовку-то не каждый пустит, впрочем, это ничуть не мешало ей кружить голову сыну виконта Безариуса. Внимательно оглядывая обстановку и прислушиваясь к разговорам других гостей, Джек все никак не мог взять в толк, почему аристократию тянет на столь низменные развлечения. Он сам недавно поднялся из грязи улиц Сабрие, мечтая об иной участи - о жизни более высокой и утонченной - и что же он увидел? Высший свет оказался на проверку лишь яркой оберткой, скрывающей под собой всю ту же грязь, к которой Безариус привык с детства. Даже поместье Арундела было ему знакомо. Еще будучи подростком, Джек бывал здесь пару раз, правда, в качестве живого развлечения, нежели гостя. Признаться по правде, из обстановки Уэвейрли-холла он помнил разве что убранство покоев лорда, да пары гостевых спален. Лорд не желал афишировать своего пристрастия к молодым мальчикам, а потому даже парадного входа Джек тогда не увидел, проникая в дом через черный ход, вдали от посторонних глаз и возможных пересудов. Надо сказать, та скудная информация, что осталась в его воспоминаниях, сыграла ему на руку и помогла попасть на это сомнительное мероприятие без лишнего шума - приглашения у Джека не было.
Кулон с гербом Безариусов, доставшийся ему еще от матери, и надежно спрятанный под одеждой, жег кожу, напоминая с каждым шагом, что молодой аристократ находится здесь без разрешения отца. Вернее было бы сказать, что виконта хватил бы удар, знай он, где этой ночью ходит один из менее благородных его отпрысков. Его не так уж и давно приняли в дом Безариусов в качестве одного из наследников, да и то нехотя, Джеку пришлось порядком надавить на родителя, чтобы сподвигнуть его на сей благодетельный акт. Еще в те времена, когда он промышлял продажей собственного тела, вращаясь в кругу богатых семей, он узнавал много нового об аристократии и взаимоотношениях между семьями. Удивительно, как легко развязать язык в постели признанным молчунам и хитрецам! Стоило только выбрать верный метод - и в руки к мальчику попадали такие сведения, которые не использовать было бы просто грехом. Именно они и стали его пропуском под теплые своды "родного" поместья, перед виконтом стоял простой выбор: либо все, что знает Джек будет использовано во благо дома Безариус, либо супротив. Правда, вместо того, чтобы с титулом обрести свободу действий, Джек оказался загнанным в подобие позолоченной клетки. Отец четко дал понять ему с самого начала - никаких надежд, как и обязанностей на младшего сына не возлагается - не говоря уже о наследовании титула главы дома, - его главная задача - не дать своей репутации и прошлому запятнать светлое имя Безариусов. А поскольку многие аристократы узнавали Джека в лицо и не только... в общем, задача была достаточно трудной. Нет, никто, конечно, не посмел бы напомнить виконту в глаза о темном прошлом его сына, и все же слухи поползли еще до того, как Джека смогли представить высшему обществу. Месяца до своего дебюта он проводил практически взаперти за бесконечными уроками этикета, фехтования, письма и грамоты, музыки, и так далее, силясь закрыть брешь в своем образовании, столь явную в сравнении со сводными братьями и другими аристократами.
После его представления высшему свету не далее, как месяц назад, ситуация не особо изменилась. «Чем меньше Джек будет общаться с представителями других семей - тем лучше» - так рассуждал его отец, лишая бастарда какого-либо пособия, а вместе с ним и возможности посещать светские вечера без его ведома, зачастую Джеку даже банально не было чем заплатить за экипаж. В общем, на этом вечере Безариуса-младшего не должно было быть по определению. Никто его здесь не ждал, приглашения на его имя не приходило, да и среди гостей, пусть и скрытых под масками и вычурными костюмами, он уже успел заметить парочку своих давних "знакомых" - его пребывание здесь было втройне запретным, а потому и таким упоительным. Это было невыносимо интересно - словно разглядывать обложку книги, содержание которой знаешь наизусть - кожаную, добротную обложку с золотым тиснением и инкрустированными драгоценными камнями уголками, столь обманчиво обещающую захватывающую и витиеватую историю, когда на деле под ней прячется до невозможности вульгарный и пошлый роман, едва ли достойный упоминания в приличном обществе.
Вот и сейчас он занимался именно этим - разглядывал с почти детским любопытством костюмы гостей, в отличии от личностей, скрывающихся за ними, все же пестреющие разнообразием и задумкой, слушал разговоры, впрочем, особой оригинальностью тем к этому часу ночи и градусу алкоголя в крови тоже не отличающиеся, и старался вести себя незаметно. Сегодня он был невольным наблюдателем со стороны - конечно, при других обстоятельствах, Джек с удовольствием нашел бы среди этой толпы наименее пьяного и похотливого субъекта и провел бы вечер за беседой и новыми открытиями в сфере жизни аристократов Сабрие, о которой знал пока до позорного мало, но привлекать к себе внимание пока не решался. Надо сказать, что его собственный костюм не отличался особой роскошью, Безариус не изменил своей любимой палитре цветов. Все те же белые штаны и зеленый камзол, разве что последний был пошит из переливчатого атласа и отделан по бортам золотистой парчой с замысловатым узором, в который даже его владелец не особо-то и вглядывался, а золотистая же полумаска надежно скрывала верхнюю часть лица и довершала образ. Джек любил яркость - когда-то его жизнь была донельзя сера и теперь он в полной мере компенсировал это.
Исследуя поместье и его убранство, Джек настолько увлекся своими мыслями, что едва ли смотрел, куда идет. Столкновение было резким и более чем неприятным, ленты, удерживающие маску развязались и та упала на пол. Ох, как нехорошо...
- Прошу прощения, я сегодня ужасно неловок, - Безариус умудрился одновременно вежливо поклониться и поднять свою маску с пола. Конечно, его мало кто знает в лицо, и все же... Распрямившись, Джек наконец-то смог разглядеть того, на кого налетел. Слава Богу, они не были знакомы, чего нельзя было сказать о прелестной леди, стоящей рядом. Задорные рыжие кудряшки Милисенты Уолкшир Джек узнал бы даже в плотной толпе, и маска Летучей Мыши этому совершенно не мешала. Именно на этой очаровательной леди, заключившей брак по рассчету еще в своей молодости, которая, кстати, и не думала пока увядать, и застал Безариуса два года назад ее муж, герцог Уолкшир, от которого Джек тогда еле унес ноги, да притом не в самом лицеприятном виде, завернутый в одну простыню. Воспоминания были не из приятных, но реальность была еще противнее. Судя по тому, как испуганно смотрела на него леди Милисента, она тоже запомнила этот инцидент с кристальной ясностью. А еще, если обратить внимание на то, как наливалось кровью лицо мужчины, стоящего перед ним, было легко догадаться, кем тот являлся. Совсем нехорошо...
- Ты! – Джек расхохотался бы от абсурдности ситуации, если бы не был так испуган, что не мог сдвинуться с места, - Что здесь делает такой ублюдок, как ты?!
А вот удара Безариус не ожидал. Нет, герцог никогда не отличался мягким нравом, но Джека удивило то, что он полез в драку при всем честном народе. Значит, уже не боится вынести сор из избы?.. Тут бы выхватить меч... только вот меча у Безариуса не было. Азы фехтования, столь тщательно вдалбливаемые в голову третьего сына виконта его братьями, так и не прижились в его голове, не проросли там и не принесли плодов. Да и отец еще не рвался доверить ему оружие. Что касается рукопашной, то в бытность уличным мальчишкой, Джек часто нарывался на драки, даже чаще, чем нужно, но особой физической силой никогда не отличался, а потому сейчас преимущества у него не было никакого. Кулак герцога врезался в челюсть с левой стороны, заставив Джека повалиться навзничь. Кажется, Милисента кричала – у леди было много достоинств, но самообладанием она никогда не славилась. Безариус до сих пор не мог забыть тот вой, что стоял фоном в поместье Уолкширов в тот знаменательный день два года назад.
- Герцог, Ваша леди одета сейчас таким образом, что даже я с грехом пополам отличаю ее от путаны... – вдобавок ко всему Джек категорически не умел держать язык за зубами в таких ситуациях. А что, разве он соврал? Декольте милой Милисенты могло бы быть и поскромнее, как можно приличной, замужней даме появляться на людях в таком виде? Впрочем, про приличность леди Уолкшир Джек мог бы рассказать многое, представься ему такой случай. Только вот, судя по тому, как нависал над ним ее муж, другого случая могло и не быть.

"Уолкшир меня убьет" - подумалось Джеку в тот момент, когда лицо герцога приобрело цвет спелой свеклы. Милисента взяла особенно высокую, пронзительную ноту, достойную то ли оперной певицы, то ли мстительного приведения, и, резко утихнув, принялась всхлипывать, словно оплакивая безвременно отправляемую в мир иной безариусовскую душу. Интересно, милая леди вспомнит, что Джек любил при жизни розы, и принесет ему пару цветов на могилку? Пока Безариус строил догадки о загробной жизни, смотря на медленно надвигающегося на него герцога, мимо прошел мужчина. Появление постороннего в коридоре несколько отвлекло на себя внимание герцога, видимо, экзекуция, запланированная для сына виконта была воистину грандиозна и приводить ее в исполнение на людях Уолкшир не собирался. Провожая мужчину взглядом, Безариус не ожидал от того помощи - слишком уж он привык смотреть в спину безучастно проходящим мимо тогда еще бродяжки людям.
Спасение явилось для него полной неожиданностью.
Признаться, он порядком струхнул, когда мужчина вдруг оглянулся и направился обратно, рывком поднимая Джека с пола. Воображение, а у Безариуса оно было богатым, если не сказать хронически воспаленным, рисовало картины -  одна страшнее другой. Сначала он решил, что мужчина - еще один из его "знакомцев", который решил помочь герцогу в таком праведном деле, как избавление этого мира от Джека Безариуса. Но когда мужчина заговорил, у Безариуса и вовсе чуть не подкосились колени.
- Ах, вот вы где, лорд Арундел не терпит крыс в своём особняке, вам велено покинуть Уэйверли, и я прослежу за тем, чтобы это веление было исполнено. Но прежде, господин требует вас к себе, у него накопились к вам вопросы.
Положив руку на сердце, Джек не смог бы сказать, какая перспектива нравилась ему меньше - остаться в руках у жаждущего его крови герцога или предстать перед Арунделом, который, вполне возможно, тоже помнит его, и в чье поместье он так бесцеремонно проник. Кинув взгляд на незнакомца, чье лицо было скрыто маской, Джек вдруг обнаружил, что тот ему подмигивает и сердце пропустило пару ударов. Все это время его спасали! Так вот оно что, герцога бессовестно дурят у всех на глазах, а тот ни сном, ни духом! Пока он никак не выдал внутреннего ликования, Джек поспешил состроить приличествующее его бедственному положению убитое выражение лица.
- Приятного вечера, и не думайте о дурном. Этот грубиян будет предан в руки правосудия.
С трудом удержавшись от того, чтобы сделать чете Уолкшир ручкой, Джек последовал за своим защитником.
Теперь, когда он осознавал, что избежал, казалось бы, неминуемой смерти, Безариус испытывал небывалый подъем настроения. Казалось, кровь в его жилах целиком и полностью заменил адреналин, заставляя легкие требовать все больше воздуха, а сердце биться чаще. Даже каких-либо последствий полученного удара он сейчас не ощущал.
Слишком увлеченный произошедшим, Джек даже не разбирал, куда его ведут, пока они не оказались на балконе и прохладный ночной воздух не привел его в себя.
Говорят, если человек возвращается с порога смерти, этот мир кажется ему еще прекраснее, чем прежде. Джек был готов побиться об заклад, что эта ночь - самая восхитительная из тех, которые ему только довелось прожить до сих пор. Осторожно высвободив руку из хватки своего провожатого, он наслаждался открывающейся с балкона картиной и своими ощущениями.
Воздух был напоен ароматом роз, луна заливала сад серебристым светом, а звезды сияли на небе подобно стеклянной крошке, поймавшей лучи солнца. И все это он имеет счастье лицезреть, пока герцог Уолкшир сходит с ума где-то там, в коридоре. Не выдержав, Джек рассмеялся в голос. Проникая в поместье, он и подумать не мог, что переживет здесь столь интересное приключение! Впрочем, стоило поблагодарить и второго участника, без которого это все могло закончиться весьма трагично. Тот уже наверняка решил, что Безариус тронулся умом.
- Про конюшню - это Вы ведь не серьезно, правда? - старательно сдерживая смех, Джек посмотрел на своего спутника, - Думаю, я должен извиниться за герцога. Он иногда бывает несдержан, но вообще-то неплохой человек.
Пребывая во взбудораженном состоянии после своего чудесного спасения, он едва ли мог заставить себя быть серьезным, и все же не мешало представиться, поэтому, когда Джек заговорил вновь, из его голоса пропали шутовские нотки, хотя в тоне все еще сквозило неприкрытое веселье.
- Как невежливо с моей стороны. Я - Джек, - протянув руку своему спасителю, Безариус поспешно добавил, - Спасибо за то, что выручили меня. Если бы не Вы, Уолкшир бы меня точно прикончил.
Называть фамилию он не стал по одной простой причине: а ну как его таинственный друг осведомлен о том, что Безариусов на этом вечере быть не должно? Все произошедшее не отменяло того, что он явился в поместье без приглашения. И Джек не был уверен, что готов к новому витку своих приключений.

Отредактировано Jack Vessalius (2012-11-13 22:22:31)

То, что ему не представились, Джеку не понравилось. Еще больше ему не понравилось, что собеседник обнаружил свою осведомленность по поводу его, Безариуса, происхождения. Конечно, он и не потрудился особо замаскироваться, подумав, что скрыть лицо под маской будет достаточно. Теперь же, когда маска слетела при печальных обстоятельствах и была безнадежно утеряна, каждый желающий мог видеть его зеленые глаза, а волосы и до этого было скрыть сложно; поскольку сочетание зеленых глаз со светлыми волосами - как выяснил Джек для себя совсем недавно - являлось отличительным знаком его семьи, то ничего удивительного в том, что его узнали только по внешности, не было. По крайней мере так ему хотелось думать. И все же, несмотря на все эти рассуждения, Джек чувствовал себя уязвимым в ситуации, когда его собеседник знал больше, чем он сам. С момента выхода в высший свет он и так оказывался в ней куда чаще, чем хотелось бы.
К сожалению, оказать ответную услугу и определить, к какому дому принадлежит его спаситель, Безариус не мог. Лица его он толком разглядеть не мог, а судить по костюму было последним делом - навряд ли каждый гость поместья решил столь откровенно афишировать свой статус. Поразмыслив, Джек решил, что сейчас догадок строить не нужно. В конце концов это маскарад, и то, что он сам не смог удержать маску на лице, вовсе не значит, что ее стоит поспешно срывать с собеседника. Это можно было считать за еще одну маленькую игру, правила которой он с удовольствием примет.
- Кстати, не желаете ли шампанского? Я знаю, где Арундел хранит излишки и считаю, что ему вредно столько пить. Лишив его хотя бы одной бутылки, мы без сомнения совершим доброе дело.
А вот и первый ход, крайне неудачный со стороны его загадочного друга. Алкоголь способен развязать любой язык, и Джек был уверен, что если приложить должные усилия, то они окупятся не только именем, но и другой полезной информацией. Конечно, он изначально пришел сюда вовсе не за этим, но, чем черт не шутит, вдруг его собеседнику известно что-то про Баскервиллей? Так или иначе, но предложение пришлось как нельзя кстати.
- С удовольствием. Я всегда готов поучаствовать в таком благом деле, как спасение печени нашего дорогого лорда, - на самом деле от перспективы внести в дела Арундела немного беспорядка Джек пришел в восторг. Не то, чтобы у него были свои счеты к лорду, нет-нет, но Безариус был падок на детские шалости, и чем рискованнее - тем интереснее было их совершать, - Я был в этом поместье всего несколько раз и еще не успел разведать, где Арундел хранит свои сокровища, поэтому Вам снова придется стать моим проводником.
Сделав шаг к мужчине, Джек сжал в пальцах обшлаг его камзола - не слишком красивый жест, но взять за руку было бы еще большей фамильярностью. Если они собирались покинуть балкон, то Безариусу пришлось бы идти через толпу с опущенной головой - еще одной встречи со "старыми знакомыми" он не желал, как, впрочем, и потеряться, упустив провожатого. И все же стоило разъяснить свой жест:
- Вы ведь не думаете, что я отпущу Вас благодетельствовать в одиночку? - во-первых Джек все же не был уверен, что его недавний спаситель вместо шампанского не притащит с собой подмогу, чтобы вышвырнуть Безариуса из поместья, а во-вторых не участвовать в краже было выше его сил. Тем более, если его собеседника поймают за руку, то Джек сможет отдать ему долг и помочь выкрутится из щекотливой ситуации.

На этот раз пунктом назначения оказался кабинет. Здесь царила уже совершенно иная атмосфера, нежели на балконе. Если раньше свежий ночной воздух располагал к успокоению и расслабленности, то здесь, в пропитанной жаром камина комнате, со стен которой молчаливыми наблюдателями глядели головы животных, Джек чувствовал себя неуютно, словно запертым в клетке. В свое время он не мог взять в толк, почему каждый аристократ считает своим священным долгом обзавестись трофейной комнатой, - кстати, в поместье Безариусов была точь-в-точь такая же, - но, после того, как он имел несчастье лицезреть подобного плана пантеон смерти у Миранды Бармы, с тем лишь различием, что трофейные головы принадлежали отнюдь не животным, его уже вряд ли можно было смутить обыкновенным кабинетом. В конце концов, он пришел к выводу, что это всего лишь проявление прогнившей человеческой натуры, имеющей гораздо большее стремление к разрушению и смерти, нежели к созиданию и жизни.
- Лорд лечит здесь похмелье по утрам, поэтому, нам никто не помешает. Но если такое, всё же, случится… Приготовьтесь прыгать. - посмотрев на окно, Джек наконец-то понял, что именно не давало ему покоя в этой комнате. Даже в четырех стенах всегда остается иллюзия свободы - окна, ведущие во внешний мир. Здесь же они были скрыты за плотными шторами. Прыгать?.. Безариус скептически разглядывал шторы. Прыгать в неизвестность, в случае чего, не хотелось, а идти и проверять что там, под окнами, было бы довольно глупо.
Наконец, силой воли отворачиваясь от окон, Джек обратил внимание на своего собеседника, принимая от того бокал с вином и устраиваясь в кресле напротив. Жидкость, ловившая на себе блики огня, казалась кровью одного из убиенных животных, вывешенных на стенах, и лишь дополняла мрачное впечатление, производимое комнатой. Нет, вовсе нет, скорее это прекрасный расплавленный рубин, как глаза Лейси, - когда было нужно, Джек умел повернуть свое воображение в нужном направлении. Успокоившись, он пригубил вино. Не будучи тонким ценителем, он мало что мог сказать о его букете, но крепость алкоголя и его вкус были превосходными.
- Мне кажется, что я уже где-то вас видел. Не состоите ли вы в Латвиджском клубе? - суть вопроса дошла до Безариуса далеко не сразу. Он был уверен, что когда-то слышал о Латвиджском клубе, и, не желая выставить себя невеждой, перебирал свою память, пытаясь выудить оттуда нужные сведения. "Латвиджский клуб" - еще одно красивое название, на которые была так падка аристократия, скрывающее под собой вещь гораздо более... тривиальную. Неудивительно, что Джек не понял сразу - среди его профессии это называлось гораздо более просто и приземленно.
Едва поняв, что у него спрашивают, Безариус уставился на собеседника, едва не выронив из рук бокал. Чем Джек никогда не мог гордиться, так это умением скрывать свои эмоции. И сейчас он пребывал в замешательстве, не зная, с какой целью был задан вопрос. Что это - еще один намек на осведомленность таинственного спутника о его прошлом? Праздное любопытство? Тщательно завуалированное предложение?
Справившись с удивлением, Джек осторожно подобрал слова, чтобы ответить:
- Состоял, - он мог бы отрицать все, но, поскольку и представления не имел о том, что известно о нем собеседнику, то отбросил этот вариант, - Удивлен, что мое образование Вас так интересует.
Одной фразой Джек практически перечеркнул свой ответ. О Латвидже он знал не так уж и много, в основном со слов своей младшей сестры - Леи, единственной, с кем у него складывались действительно родственные отношения в его новой семье. По словам девочки, в Латвидже существовали клубы по интересам. Вроде бы Лея даже обмолвилась однажды о швейном кружке для молодых леди. Значит, существует нечто подобное и для учеников мужского пола, вполне возможно Безариус, учись он когда-нибудь в Академии, состоял бы в одном из них... В общем, Джек сыграл "под дурака", но, даже если это не смутит его нового знакомого и тот воспримет информацию как удобно ему, вторую фразу можно было интерпретировать и как вежливую просьбу отказаться от этой темы в дальнейшем. А перевести тему ему поможет Джек.
- Что касается нашего знакомства, - Безариус лукаво улыбнулся, - У меня прекрасная память на имена. Если Вы поделитесь своим - я смогу с уверенностью сказать, встречались ли мы ранее.

Пока его собеседник снимал маску, Джек старательно давил улыбку. Он и не думал, что его слова дадут такой немедленный результат, скорее он ожидал, что мужчина назовет свое имя, а уж маску придется потом "выманивать" отдельно. Они оказались незнакомы, у Безариуса была неплохая память на лица, а уж живые голубые глаза и приятные черты лица своего собеседника он запомнил бы наверняка. Это знание принесло ему некоторое облегчение - все же мысль о том, что это может быть один из его знакомых из той, прошлой жизни, не отпускала его до последнего.
- Кристиан Баскервилль, к вашим услугам. Возможно, мой вопрос вас удивил, но, признаться, меня сбили с толку ваши серьги. На редкость изящные - я знаю не так много джентльменов, способных отдать должное подобным украшениям, поэтому, мне показалось, что мы могли быть знакомы.
Бокал, поднесенный им в этот момент к губам, чуть не выпал из рук Джека второй раз за вечер. Он еле успел подхватить его, пролив лишь несколько капель, но не обратив на них ровным счетом никакого внимания. Если раньше он испытывал сдержанное любопытство к загадочному собеседнику, то теперь все его внимание было приковано к человеку напротив.
"Баскервилль? Он - Баскервилль?!"
Он даже был не в силах скрыть своего удивления, завороженно смотря на собеседника широко раскрытыми глазами.
Джек мало что сумел разузнать о них, хотя пытался постоянно собрать новую информацию о скрытном семействе. Кристиан не походил на тех Баскервиллей, что отпечатались в памяти тогда еще мальчишки - высокие люди в кроваво-красных плащах, внушающие страх и трепет одним своим видом. Наверное, именно потому, что Безариус всегда выискивал взглядом яркие плащи, он так никогда и не встретил ни одного Баскервилля на своем пути. Кто же мог подумать, что члены этого семейства могут присутствовать на таких сомнительных празднествах?
В голове у Джека вертелось множество вопросов и все они требовали немедленных ответов, пальцы нервно сжимали бокал, поглаживая покатые бока, словно боясь уронить его снова. Кристиан знал, кто он такой еще до того, как Джек представился. Но Баскервилли могли узнать о нем только из одного источника...
- Вы знаете Лейси? - Безариус выпалил вопрос прежде, чем успел подумать о чем-либо другом.
До сих пор ли она живет в поместье Баскервиллей? Все ли с ней хорошо? Помнит ли она его, говорила ли когда-нибудь о их встрече?
- Это ее подарок, - его пальцы любовно коснулись камня серьги, поглаживая ребристую оплетку, - Но Вы правы, они мне очень нравятся. Ажиотаж в его душе достиг предела. Неужели она все же запомнила его? Он и не надеялся на это, лишь увидеть ее еще раз, хоть мельком - это оставалось пределом его мечтаний.
Бокал незаметно выскользнул из разжавшихся пальцев и, окатив Безариуса своим содержимым, заставил того подскочить из кресла. В этот момент Джек мало контролировал свои движения, действуя инстинктивно, и бокал, вполне предсказуемо, окончил свою жизнь на полу. Но пропитанный вином камзол, как и залитые штаны, мало его волновали.
Зайди сейчас в кабинет хоть сам Арундел, Джек без колебаний выставил бы его за дверь, но не позволил бы прервать эту беседу, что уж говорить о таком мелком происшествии. Опустившись на колено, он принялся собирать осколки стекла, быстро пробормотав:
- Простите, Кристиан. Кажется, сегодня мы лишим нашего лорда не только бутылки вина, но и всех стеклянных изделий в доме, - подняв взгляд на Баскервилля, Джек смущенно улыбнулся, - Боюсь, мы с Вами не были знакомы ранее, но видите, как бурно завязывается наше знакомство теперь.
Выставив себя дураком, он теперь чувствовал неловкость, и все же, он столько раз составлял планы по проникновению в поместье Баскервиллей, по крупице собирая информацию, что просто не имел права уйти, не узнав всего, что мог рассказать Кристиан о собственной семье и о Лейси.

Отредактировано Jack Vessalius (2012-11-27 02:44:25)

Когда Кристиан присел рядом, помогая Джеку собирать осколки, тот уже несколько секунд завороженно наблюдал за ним. Подумать только, у Лейси есть старший брат! Нет, конечно он никогда не претендовал на какие-либо знания о семье Баскервиллей, даже наоборот, он прекрасно сознавал, что за все эти годы собрал позорное, мизерное количество информации о Лейси и ее окружении, наверное, именно поэтому внезапное знакомство с Баскервиллем, да еще и родным ее братом, так выбило его из колеи.
Джек предпочел бы продолжить расспросы, если бы не фраза про "дорогие подарки", - пусть и сказанная ровным тоном, она прозвучала для Безариуса упреком. Неужели он только что выставил Лейси в невыгодном свете? Видит Бог, он этого не хотел. Наверное, для старших братьев вполне нормально оберегать своих сестер от знакомства с посторонними лицами мужского пола. Джек не так давно познакомился с собственной младшей сестрой и еще не успел привыкнуть к своей позиции старшего брата, чтобы браться судить других. То, что факт его знакомства с Лейси Кристиану не очень приятен, Джек уловил сразу и решил пока не поднимать эту тему снова. Последнее, чего ему хотелось сейчас - настроить против себя родственника леди Баскервилль.
Аккуратно выуживая осколки из лужи вина, Безариус украдкой наблюдал за своим новым знакомым, подсознательно пытаясь уловить его сходство с сестрой. Внешне они были совершенно непохожи, но родство, зачастую, выдают сущие мелочи. Это может быть слово, или даже интонация, поворот головы или полу-улыбка, даже то, как прядь волос ложится на лицо... Нет, ничего. В Кристиане решительно не было ничего от Лейси. Придя к такому выводу, Безариус вновь уделил свое безраздельное внимание осколкам, благо самые крупные кусочки были уже собраны. "А вот с перчатками придется проститься. Да и с камзолом, и со штанами, наверное," - подумал он, слушая собеседника в пол уха.
- Впрочем, вам вряд ли нравятся подобные истории, вы выглядите человеком утончённым и чуждым низменным страстям. Когда я увидел вас, меня, признаться, охватили сомнения – уж не ангел ли вы, сошедший испытать Уолкшира?
Фраза была полна такого неприкрытого флирта, что Джек даже растерялся. "Ангел" - он часто слышал подобные эпитеты в свой адрес от людей порой даже менее знакомых ему, чем Баскервилль, с которым он только что повстречался. И все же тогда он сам находился в совсем других жизненных условиях, и комплименты ему говорили лишь с одной целью - чтобы выложить ему дорогу в постель очередного жаждущего утех аристократа. Впрочем, Безариус не был уверен, что Кристиан не пытается добиться того же самого. Особенно в свете недавнего вопроса о Латвиджском клубе.
Как ни крути, интерес Баскервилля к его скромной персоне играл ему на руку. Еще один аргумент в пользу того, чтобы не произносить имя Лейси вновь какое-то время. Гораздо проще получить нужную информацию от собеседника мягким путем, чем заводить неприятные для него темы, зачем, когда достаточно просто подыграть?
- Я не уверен, что Вы подразумеваете под низменными страстями, Кристиан, - жизнерадостно отозвался он, - Кто должен судить, что есть низменно и недостойно, а что нет? Вы мне льстите насчет утонченности и всего прочего, я не ангел и не смотрю с высоты небесного свода, а потому то, что Вы называете низменными страстями и что, на деле, является частью человеческой природы, присуще и мне, как и любому другому. А Ваши истории я с удовольствием послушаю.
Между делом, Джек взял крупный осколок с ладони Кристиана, перекладывая к своей собственной коллекции и продолжая.
- Прошу Вас, не помогайте мне больше, иначе Ваш костюм будет выглядеть не лучше моего и пойдет на выброс. Мне не претит идея оставить Вас без одежды - тогда я не буду одинок в последствиях своей неуклюжести, - последнее Джек добавил достаточно поспешно, в высшем свете вызывали на дуэль и за меньшие двусмысленности. - Но тогда, боюсь, многие сегодняшние гости попытаются воспользоваться этим.
Засмеявшись, сводя все к простой шутке, он поднялся и подошел к камину, стряхивая осколки на каминную полку, а после отряхнул руки, посмотрев на лужу на полу и со вздохом стянув камзол, набрасывая сверху.
- Все равно выбрасывать, - пояснил он, довольно улыбаясь, избавляясь заодно и от пропитавшихся перчаток. - Зато теперь дело сделано.

На плечи Джека легла темная ткань, скрывая безнадежно испорченную рубашку и штаны. В этот момент он был действительно благодарен Кристиану - пробираться обратно через толпу гостей, выглядя столь заметно и непристойно, было бы сложно. А ведь покидать поместье Арундела Джеку предстояло не через парадный вход. Ткань, нагретая чужим телом, приятно согревала, безвозмездно отдавая тепло предыдущего владельца, да и он сам не торопился отстраняться, и в какой-то момент Безариус подумал о том, что должен отблагодарить его. В конце концов, Баскервилль был более, чем добр к нему. Джек был обязан ему жизнью, полученной информацией, а теперь и одеждой.
Взгляд его задержался на губах Кристиана, пока тот говорил. Ему нечем было отплатить - этому человеку не нужны были деньги, в этот вечер здесь собрались люди, в средствах не нуждающиеся, и, учитывая заинтересованность, проявленную им, Джек мог разве что оставить Баскервиллю на память приятное воспоминание о себе, в виде поцелуя.
Но не стало бы это слишком большой фамильярностью, залогом обещания, которое Джек не собирался выполнять?
Приглашение в поместье Баскервиллей застало его врасплох и заставило отвлечься от этих мыслей.
- Я с удовольствием навещу Вас, Кристиан! - об официальном приглашении Джек тоже не подумал. Он еще не разбирался в тонкостях аристократического мира. Сама идея того, что, чтобы навестить знакомых, требовалось письменное приглашение, казалась ему вздором.
Если Кристиан сравнивал с ангелом, посланным небесами, то Безариус считал себя вправе думать, что их свела сама судьба, наблюдавшая за тщетными попытками сына виконта проникнуть к Баскервиллям и сжалившаяся над ним.
- Ваш плащ я все же постараюсь сохранить в чистом виде, - неловко засмеявшись, когда собеседник так завуалированно указал на его неуклюжесть, Джек продолжил, - Да, амплуа падшего ангела мне подходит больше. Что касается Вас, то Вы походите на демона-искусителя - приглашаете меня к себе в дом, но едва ли думаете о судьбе бедной посуды, еще не знающей, какая нелепая смерть ждет ее от моей руки.
Нет, он не станет целовать Кристиана. Джек любил дразнить тех, кто проявлял заинтересованность, но играть в такие игры с братом Лейси, рискуя потерять его расположение, было опасно. Поэтому единственное, что он позволил себе - это накрыть его руку, все еще придерживающую завязки плаща, своей, в знак благодарности.
Продолжать их разговор тоже было бы подобно хождению по тонкому льду, где каждый неверный шаг грозил отправить неаккуратно ступившего в ледяную воду. Джек мог бы продолжить разговор и поддерживать флиртующую манеру Баскервилля, мог наоборот, мягко уводить разговор к другим темам, но он уже опрометчиво подпустил его слишком близко. Физически же отстраняться Джек не хотел - это могло было быть интерпретировано превратно и сыграть плохую шутку. Наличие же алкоголя лишь усугубляло ситуацию, а потому Безариус счел нужным откланяться. В конце концов, он уже получил от этого вечера гораздо больше, чем просил.
- Я начну готовиться к визиту прямо сейчас. И обещаю при нашей следующей встрече свести разрушения к минимуму, - посмотрев на Кристиана и улыбнувшись, он затем перевел взгляд на дверь, ясно давая понять свои намерения. - Мне было очень приятно познакомиться с Вами, Кристиан, надеюсь, что наше знакомство продолжиться при более спокойных обстоятельствах. И еще раз благодарю Вас за мое спасение и этот прекрасный вечер. Но сейчас я вынужден Вас покинуть.
О благодарности Баскервиллю Джек решил поразмышлять в стенах родного поместья. Он все равно сомневался, что сможет уснуть после всего, что с ним произошло в эту ночь. Да и выволочка, которую он непременно получит от отца, вряд ли будет способствовать сну.