Дневник Бальтазара Магнуса Ундервуда. Запись №665
Кровообращение человека — замкнутый сосудистый путь, обеспечивающий непрерывный ток крови, несущий клеткам кислород и питание, уносящий углекислоту и продукты метаболизма. Малый круг кровообращения начинается в правом желудочке, выбрасывающем венозную кровь в лёгочный ствол. В легких кровь наполняется кислородом, чтобы поставлять его организму. Кислород так же важен для человека, как пища и жидкость. Три составляющие, которые обязательно должны поступать в клетки. И человек создает себе дополнительные потребности: потребность в алкоголе, потребность в никотине, или же потребность в развлечении. Каждая из потребностей является зависимостью. Зависимостью, которая приковывает человека к земле, к месту обитания, к месту работы. Зависимость является крайней формой потребности, когда необходимость того или иного становится безоговорочной. Когда жажда становится нестерпимой. Лишение человека предмета зависимости приводит к ломке человека, превращении его в бездумное животное. Может ли подобное чувство при определенном направлении призвать Цепь? Или же оно, по сути, является проявлением Бездны в человеке?
Может ли Цепь обладать зависимостью от чего-либо, кроме крови и пищи? Возможно ли опьянение Цепи? Действительно ли существуют такие вещества, способные вызвать в нервных клетках Цепи импульс, способствующий выработке эндорфина? Есть ли у Цепи вообще эта железа?
Исследования не дают результатов. Возможно, я использую не те Цепи? Или, быть может, неверно расставляю приоритеты?

Бальтазар сидел на стуле возле кровати Мелиссы и держал в руках книгу. Сказку про маленького некрасивого птенца, который впоследствии вырос и превратился в большую прекрасную птицу. Мелисса любила эту сказку больше всего. И Магнус мог понять дочь - ей тяжело было жить так. Она искренне верила в то, что, когда вырастет, обязательно станет очень красивой женщиной, что ее папа обязательно сможет сделать так, чтобы она стала красивой. Чтобы она выросла красивой. Верил в это и Магнус, но верил, конечно, по-своему.
Его мечта создать Бездну в этом мире никуда не исчезла, и он подчас видел это в своих снах. Он видел конец этого мира и начало нового, более темного, более мрачного, более безумного. Он видел начало Бездны, как ему казалось. Он подчинил себе свое сознание настолько, что был способен заставить самого себя верить в любую придуманную чушь. Он научился делать это с собой - и потому умел точно так же влиять на других. Иногда даже на Цепей, хотя это было в десятки раз сложнее, и пока что получилось только с одной. Но это была уже удача. Пусть и фальшивая, но все же удача.
И сейчас ученый сидел на стуле с открытой книгой и мягко гладил черные волосы своей девочки, которая мирно спала, положив под голову руку. Он с любовью провел кончиками пальцев по ее лицу и порадовался тому, что она очень крепко спит, и не просыпается, пока не выспится. А еще тому, что она никогда не пытается узнать, что делает ее папа с кошечками, или с теми милыми людьми, что приходят сюда иногда. Никогда не интересуется, откуда у папы такой огромный богомол... хотя... как она может интересоваться, если бедный ребенок не может говорить?
Он хмыкнул, иногда ему очень хотелось, чтобы Мелисса могла сказать ему хоть слово. И он поначалу даже пытался научить ее хоть чему-то. Но ей все так же оставался подвластен только язык жестов. Язык, который для нее придумал Магнус. Потому что хотел ее понимать. Они уже год вместе сочиняли его, создавая новые слова из сложенных рук.
А сейчас она спала, и Магнусу следовало поступить так же. Ну или пойти просто отдохнуть, раз была такая возможность.
Он прошел в свою комнату и встал у окна, задумчиво глядя на то, как собаки снова дрались друг с другом за территорию. Странные... и тоже по-своему глупые животные. Рядом сел Буцефал, ткнувшись мордой в ладонь мужчины. Это заставило его улыбнуться и отвлечься от окна. И он не увидел, как от ворот к его дому приближается шатающаяся фигура его спонсора и очень хорошего друга.
И узнал он о приходе графа Сеймура спустя несколько минут, когда тот уже долбился ногой во входную дверь. Другое дело, что Бальтазар был не настолько прозорлив, чтобы сразу отгадать человека, стоявшего за дверью. Он понял, кто это, спустя целую пару мгновений, когда мысли привели мужчину к тому, что так стучать в его дверь мало кто рискнет.
- Уже интересно, - пробормотал Магнус, - сидеть, Бусинка, это свои, - пес уже начал рычать в сторону лестницы, но хозяина послушался мгновенно.
Мужчина спокойно спустился, слушая, как за дверью беснуется Алексис. Особенно порадовало это "противный" - из уст графа оно звучало более чем очаровательно и заставляло ученого улыбаться шире, чем следовало бы в подобной ситуации.
А еще у Магнуса не было привычки отзываться на крики с улицы, потому дверь он открыл в полнейшем молчании. И прежде, чем успел проговорить первое слово из запланированного приветствия, получил каблуком под колено.
- Ыххххааа, - выдал Бальтазар, широко раскрыв глаза и изобразив на лице смесь боли, шока, изумления и остатков того снисходительного приветствия, которое было заготовлено для его блондинистого друга.
- Ал-лееееееексииииссссс, - протянул Ундервуд, отступая на шаг и сгибаясь, чтобы потереть ушибленное место.
Его домашний халат как раз чуть прикрывал колени и потому вся грязь с каблука его гостя досталась светлым тканевым штанам.

Отредактировано Balthazar Underwood (2012-03-30 21:01:09)

Дневник Бальтазара Магнуса Ундервуда. Запись №553.
Принятый внутрь алкоголь хорошо всасывается слизистой оболочкой желудка в неизмененном виде и тонкого кишечника. Особенно быстро алкоголь всасывается натощак. Из желудочно-кишечного тракта алкоголь быстро поступает в кровь. Уже через пять минут он обнаруживается в крови, а через тридцать минут его концентрация в крови становится максимальной. Через кровь спирт проникает в головной мозг и печень, где его содержание становится наибольшим. Изучение опьянения сильно тормозится за счет того, что нет возможности более подробного исследования процессов, проходящих внутри человека.  Мертвая ткань не настолько удачный материал в данном случае.
Но это не мешает продолжению эксперимента по привлечению Цепи. Из Бездны Цепь чувствует яркие негативные эмоции: отчаяние, злость, ненависть, грусть - однако многие люди все эти эмоции способны так или иначе удерживать. Алкоголь развязывает не только языки, но и чувства человека.
Сегодня подопытный, запертый в камере 3, легко согласился на прием алкоголя. Судя по всему, он надеется, что это поможет ему не сойти с ума. Неделя в одиночестве делает свое дело. Возможно, мне удастся привлечь Цепь его отчаянием.

Не успел Бальтазар выпрямиться, как на нем тут же повисло почти безвольное тело графа Сеймура. Какая неожиданность, однако! Нельзя сказать, что ученый никогда раньше не видел Лекса в состоянии опьянения, однако это было не то, чтобы очень часто - и обычно значило лишь то, что Алексису больше нечего делать, кроме как напиваться. А у настолько занятого человека, как граф, дни безделья можно было пересчитать по пальцам одной руки. Ну, или, по крайней мере, Магнусу так казалось.
Хотя бы потому, что к Магнусу его друг заезжал не так уж и часто - дела всегда будут у них обоих на первом месте. И в этом был огромный плюс.
Слушая почти бессвязную, на взгляд Ундервуда, речь, мужчина буквально втащил друга в холл, по пути закрывая дверь, чтобы собаки не додумались внезапно забраться в дом. Кошачьи почему-то совсем не радовались появлению своих блохастых соседей на их почти исконной территории.
- Ты взял себе такое длинное имя! - в этот момент, когда Алексис развел руки в стороны, Бальтазар умело изменил положение графа в пространстве, поднырнув под его руку и обняв за пояс, чтобы удобнее было вести его на третий этаж. В такой момент мужчина был даже готов посетовать на то, что два нижних этажа у него занимают хвостатые.
К слову о хвостатых: внезапно подвернувшаяся особенно любвеобильная кошка принялась тереться о ногу своего хозяина и урчать. И все бы хорошо, если бы Магнус не был тогда отвлечен маневром по перемещению графа Сеймура к лестнице.
- Ах ты ж! - Бальтазар благополучно споткнулся о животное, чуть было не упал вместе с Алексисом, но на ногах устоял и друга удержал, - чтоб тебя!
Хорошим пинком он послал взвизгнувшую кошку в полет по комнате, а потом крепче перехватил друга за пояс и повел его к лестнице.
- Кто тебе сказал, что я не рад? - вздохнул ученый, подув на челку, что принялась лезть в глаза после полупадения, - тебе я рад всегда. В любом твоем состоянии.
Хотя Магнус был не уверен, что Лексу от этой фразы станет хоть сколько-нибудь легче, и искренне считал, что именно в данном случае говорить совсем не обязательно. Точнее говорить обязательно, а вот что именно - не суть важно. Главное, как-то мягко реагировать на любые реплики. Потом Магнус сочувственно кивнул, помогая графу подниматься по лестнице. Хотя сочувствие у Ундервуда никогда не выходило правдоподобным, так что... там уж как получилось.
Оставалось только добраться до мансарды и там усадить Лекса в кресло, если не удастся сразу уложить на кровать и заставить уснуть.

Отредактировано Balthazar Underwood (2012-04-10 20:52:44)

Дневник Бальтазара Магнуса Ундервуда. Запись №556.
По мнению человека, алкоголь призван забирать эмоции, отуплять сознание и помогать забыться. Интересное замечание, особенно если отметить, что большей части подопытных алкоголь приносил гораздо больше страданий, нежели его отсутствие. Спирт, проникая в кровь, добирается до мозга, где активирует те его области, которые обычно человек не задействует. Судя по всему, от этого все и зависит. Если по жизни человек ведет себя сдержанно и спокойно, при алкогольном опьянении он превращается в берсерка и способен крушить все, что попадается ему под руку. Это буйство эмоции. Оно вряд ли сильно поможет в призыве Цепи, но может пригодиться в чем-то другом.
Подопытный из камеры №3  пьет уже сутки. Первая стадия опьянения прошла незаметно. Он просто продолжил пить. Удивительно! Никогда бы не подумал, что человек, которые не ел уже больше суток способен так глушить алкоголь, не замечая, как он действует на организм. Впрочем, никаких физических изменений пока еще не наблюдается. Возможно, мой подопытный крайне устойчивый к влиянию алкоголя экземпляр. Интересно.
Он сидит. Скорее всего причиной этого является то, что стоять он более не способен. Моторные функции его организма дали сбой. В какой-то момент должно включиться второе дыхание...

Впрочем, Алексису явно было совсем не до сочувствия Магнуса. Бальтазар не так уж и часто видел Алексиса в таком вот... нетрезвом виде. Впрочем, приблизительно такое уже бывало. Тем более, как врач, Магнус понимал, что нужно делать в такой ситуации.
И тут... на тебе. Граф Сеймур вырвался из недостаточно крепких "объятий" друга и решительно закружился на месте. Ну, точнее, попытался. Но попытался очень решительно. И в какой-то момент Магнусу даже показалось, что у того это получится. Но увы, ожидания оказались напрасны, и граф крайне красивым пируэтом приземлился на копчик.
- Это было виртуозно, Лекс, - зааплодировал Магнус, подходя к мужчине и поднимая его. Нет, конечно, ни о каком "на руки" речь не идет. Подобных сил у доктора... хотя нет, врет он. Такие силы у него есть, но они обычно используются немного для другого. И в данном случае откровенно неприемлемы. В связи с этим, поднял он своего друга просто, обхватив его со спину за грудь. Для этого пришлось присесть, но это не так страшно, и не так уж и сложно.
- А теперь отправляемся дальше, - произнес он, утягивая Сеймура в сторону своей спальни. Гостевой комнаты в его доме не было, а кровати имелись только в его комнате и комнате Мелиссы. Но пугать дочь пьяным мужиком, пусть даже и знакомым, доктор явно не собирался.
В связи с этим он оттащил Алексиса к себе и там усадил на кровать. Он даже догадывался, что подвигло его друга на такое действие. Но... помочь в этом мог лишь отчасти. С другой стороны, сейчас помощь требовалось только в том, чтобы уложить  Лекса спать.
- Я сейчас вернусь, - решив, что стоит принести тазик, Магнус направился из комнаты, - прошу тебя, без меня не танцуй тут. Бусинка, проследи за этим.
Собака все это время сидела в комнате, ожидая хозяина, как тот и сказал. И теперь перевела взгляд своих черных глаз на Алексиса. Единственного человека после доктора и его дочери, к кому Буцефал относился хорошо. После чего пес встал, подошел к Лексу и сел рядом.

Дневник Бальтазара Магнуса Ундервуда. Запись №557.
Алкоголь действует неправильно. Подопытный продолжает пить. Налицо алкогольное отравление. Возможно, придется прервать эксперимент. Неприятно. Мне этот образец казался одним из самых удачных. Однако поражение, судя по всему. Поражение. Что же, начнем заново. Время у меня есть.

Не так уж долго ходил Бальтазар за тазиком. Не так уж и сложно было его найти в доме, где в действительности было только несколько комнат обитаемых людьми, а все остальное занималось кошками. А в связи с потрясающей педантичностью Магнуса, все у него всегда лежало на своих местах. И потому находилось в легкой доступности.
Самому Ундервуду казалось, что он потратил на поиски несчастного предмета, способствующего сохранению достойного уровня личной гигиены, рекордно маленькие сроки по времени. Однако Алексису явно так не показалось.
По крайней мере, когда ученый вернулся обратно, тот уже забился в угол и представлял собой крайне плачевное зрелище. Особенно если учитывать, что это был не больше не меньше граф. Аристократ, и все-таки Дракон Ин-Лун. И тут на тебе. В углу в состоянии, которое Магнус до конца разобрать пока не мог.
- Алексис, - вздохнул мужчина и улыбнулся одной из своих улыбок из разряда "если вы это увидели, и оно предназначалось не вам, вы труп". В том плане, что такую улыбку могли видеть на лице Магнуса только два человека. И у обоих было по две "с" в имени.
Увещевать и корить друга ученый не собирался. Он поставил таз рядом с кроватью, обогнул кровать и присел рядом с графом на корточки. Спрашивать "Ну что теперь?" Магнус считал занятием исключительно бесполезным. И потому в этом плане не спрашивал ничего. Скорее просто присел рядом с другом и внимательно смотрел на него через стекла своих очков.
И в этот момент его взгляд привлекла тряпочка в руках Сеймура. Он узнал цвет. Это было недошитое платьице для куклы Мелиссы. Мелисса шила сама, но кое-какие вещи ей все-таки делал отец. Особенно когда отправлял ее спать, а она очень хотела к завтрему новое платье для очередной Клодии. И тогда отец обещал дочери, что доделает ей платье, если она пойдет спать. Только тогда она соглашалась.
И тут на тебе... про платье он забыл, когда пришел Алексис, и теперь вот... оно было в руках графа. И Бальтазар начал сомневаться в его будущей целостности.
- Ммм... Алексис, - произнес Магнус, - может, тебе дать платок?