Никогда ещё в жизни Лие не было так стыдно из-за проделок её домашнего питомца. Мало того, что Мива напугала леди Барму, так она ещё и ослушалась приказа девушки остановиться и оставить в покое этот несчастный шнурок и туфли брюнетки. Конечно, хорек и раньше выкидывал какие-нибудь номера, но пока что обходилось без травм и увечий. Глядя же на леди Барму, чувствуя, как краска стыда заливает лицо, леди и сама толком не могла связать двух слов – от потрясения язык как будто проглотила и только испуганно и с сочувствием смотрела на завязывающую туфли девушку. Слова раскаяния так и скатились обратно. Где-то на грани сознания мелькнула мысль, что там сидеть, да и ещё в присутствии, пусть и на заднем плане, мальчиков из младших классов – ах нет, там был ещё Реймонд – не стоит, ведь юбка, однако, не в пол и слабо скрывает нижнее белье. Чтобы как-то отвлечься от неприличного разглядывания, Офелия поглубже запихала зверька в карман пиджака, предварительно щелкнув по носу, наказывая. Мива обиженно гукнула и скрылась в кармане, сердито там копошась и ничуть не думая о том, что царапает девушке кожу, острыми коготками проминая тонкую ткань подкладки и блузки, заставляя хозяйку чуть заметно морщиться от боли.
Пока Тайлин приводила себя в порядок, Лия скучающим взглядом смотрела сначала на Рут, что продолжала стоять, не сдвигаясь с места – в какой-то момент леди подумала, что и вовсе воспринимает её элементом интерьера, но тут же одернула себя, мол, люди ведь не вещи, хотя многие аристократы так и считали, заставляя слуг трудиться сверх меры – а после перевела взгляд на мальчишек, между которыми, похоже назревала драка. Один из мальчиков запустил в Реймонда книгой – Лия неодобрительно поджала губы, но тут же удивленно заморгала, глядя, что и вторая книжка отправилась в полет в блондина. Метнув обеспокоенный взгляд вновь на беловолосую слугу Безариуса, она поймала себя на мысли, что не помнит, как зовут светловолосого мальчика и его слугу, хотя думала, что знает всех немногочисленных – увы! – учеников Академии. «Вот был бы здесь Эрик, он бы всех их разнял и разобрался, кто прав, кто виноват» стремительно подумала леди, сжимая кулачки и чуть подаваясь вперед, а потом вновь заливаясь румянцем. Теперь беспокойный взгляд достался Тайлин, что закончила свои приготовления к пьесе – блондинка перепугалась, хотя понимала, что Барма не в состоянии прочитать её мысли, ведь это её личное…Нет-нет-нет, а вдруг она прочтет по глазам? Такое часто встречается в книгах, когда рыцарь читает в глазах леди любовь и обожание…
Пытаясь скрыть вновь возникшее смущение, что довольно часто возникало, стоило подумать об Эрике в обществе других девушек, а уж тем более в обществе его госпожи, девушка вновь села на место, поморщившись, когда обиженное животное в кармане вновь задело коготком кожу, устраиваясь поудобнее, поправила чулочек, что немного – на пару сантиметров, не более – сполз по бедру, а также расправила бантик и оборки на юбке. Привычный ритуал, но выполненный в этот раз несколько железно из-за дрожащих от напряжения рук.
Спрятавшись за челкой, накручивая, забывшись, прядку волос на палец, леди Рейнсворт пыталась унять свои не на шутку разыгравшиеся нервы, чуть прикусывая изнутри губу и поглядывая то на герцогиню, то на служанку и довольно-таки рассеянно слушая разозленную брюнетку. Признаться, ей было все равно, кто читает роль няни – Тайлин или Рут, по ней, главное было то, что кормилица должна говорить нежным грудным голосом, с любовью, а тут…Она мотнула головой, сосредотачиваясь и глядя в текст, чтоб сразу же после слов:
- Я кликала уж. Где же ты, Джульетта?
   Ау, голубка! Девочка, ну где ж ты?
    Входит Джульетта. – произнести, мягко растягивая слова, слегка придав голосу немного безразличного звучания – ведь в этой сцене Джульетта, поглощенная мыслями, вовсе не желает ни о чем слушать, витая в облаках:
-  Кто звал меня? – серебряные нотки затихли в зале, затерявшись среди начавшейся - таки драки между мальчиками. Она хотела было обернуться и напомнить им, как стоит вести себя в школе – как заместитель и подруга старосты, она вполне имела на это право – как снова послышался голос-рычание леди Тайлин, и она была вынуждена вернуться к сцене номер три.
- Да матушка твоя. – опустив уголки губ вниз, показав юбке и тексту пьесы неодобрение, Офелия произнесла, подняв голову и чуть хмурясь – ей казалось, что так и должна делать девушка, которую отвлекли и вернули с небес на землю:
- Я здесь, я слушаю. – в голосе просквозили скука и даже отчасти раздражение от того, что Джульетту отвлекли…