Возницей оказался все-таки Кристиан. И все же это был другой Баскервилль, нежели тот, который запомнился Озу. Он видел его в первый раз - уверенного и властного, когда тот угрожал расправиться с мальчиком при попытке побега из поместья. Он видел его в слезах, униженно просящего прощения и затем помогающего этот самый побег осуществить. Теперь же Кристиан вел себя так, будто ничего не произошло и они были давними знакомыми. Это было странно, и тем страннее, что в голосе его не слышалось ни малейшей фальши, не как тогда, когда утешительными словами он отвлекал мальчика для того, чтобы убить. Оз всматривался в лицо мужчины в попытке найти хоть малейший намек на утаенный замысел или завуалированную злобу, - все же он стал причиной гибели Лиззи, одной из Баскервиллей, - но ничего подобного не находил. Казалось, что Баскервилль действительно рад тому, что он очнулся.
Поэтому Оз занял место на козлах рядом с ним, безропотно протягивая руку. Боль была надоедливой и изматывающей, а притворяться, что все хорошо и никакого неудобства боль не доставляет, Оз не видел смысла.
Он давно уже заметил за собой, что откровенность давалась ему гораздо легче с людьми малознакомыми, причем, желательно, питавшими к Озу легкую антипатию. Именно с ними, как бы абсурдно это ни звучало, мальчик мог говорить начистоту. Видимо, все дело было в том, что он знал, что его слова не заденут этих людей и не изменят их жизни в худшую сторону. Заставлять же волноваться своих друзей Оз не хотел.
Кристиан пока попадал в первую категорию, а потому перед ним мальчик вел себя менее замкнуто, чем если бы оказался, скажем, в компании Гила с Алисой. О, он мог представить это как наяву. Гила бы удар хватил, узнай он, что стрелка на печати вновь сдвинулась, будто он мог с этим хоть что-то поделать или как-то это предотвратить. А уж рана на руке заставила бы его слугу суетиться вокруг, раздражаясь и гавкая на Алису, которая непременно бы пыталась рану рассмотреть и потрогать. Безариус невольно улыбнулся, он не любил такой активной заботы о себе, и все же мысль о друзьях согревала.
- Пока мы в Сабрийском лесу, но скоро выедем на дорогу к Лебле. Я могу подхлестнуть лошадей, если вас не смущает тряска.
- Не нужно, - эти слова вылетели из его рта прежде, чем он смог дать им логическое объяснение. В Лебле находилась квартира Гила, и существовал мизерный шанс, что Оз сможет найти друга в городе прежде, чем тот ринется навстречу собственной гибели - в особняк Баскервиллей. Ему непременно надо было дать знать другу, что он жив и здоров, а главное, на свободе. Так почему же он не торопился оказаться в столице?
Оз внезапно осознал сам для себя, что к встрече с Гилбертом и Алисой не стремится. Конечно же он соскучился по ним, и все же не знал, как показаться им на глаза. Гил когда-то сказал ему, что он примет всю тьму, что будет в сердце его господина. Но это было так давно, что скажет Найтрей теперь, узнав, что он, Оз, убил человека? Убил жестоко, подарив мучительную смерть, а, главное, не за что? Что с того, что Лиззи была его тюремщицей, ведь девушка, в итоге, не сделала ему ничего плохого, именно он напал на нее первым.
Чувство вины омыло Оза с головы до ног, словно кто-то вылил ведро воды ему на голову. Он не мог, не имел права сделать вид, что ничего не произошло, как удачно проделывал это сейчас Кристиан. Даже отпусти сейчас лидер Баскервиллей ему все грехи, мальчик все равно чувствовал бы, что совершил нечто непоправимое, нечто, что будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.
- Я плохо переношу тряску, - в своих размышлениях Безариус совсем забыл о существовании спутника и поспешил объясниться до того, как Кристиан задаст вопрос.
Посмотрев на мужчину, он увидел, что тот пристально его изучает. Оз давно привык к таким взглядам - в Пандоре каждый служащий смотрел так на него в первые недели после того, как объявился Джек. И все же взгляд Баскервилля не создавал неприятного ощущения, что смотрят сквозь него, Оза, на Джека. Скорее Кристиан выискивал что-то в нем самом, но что - Оз пока что не понимал.
Поразмыслив, он решил, что мужчину стоит поблагодарить.
- Спасибо, что помогли мне убежать. Я знаю, Вы делали это ради Джека, но помогли и мне. Надеюсь, у Вас не возникнет из-за этого проблем, - Оз признательно улыбнулся, возвращаясь взглядом к дороге.
Стоило поразмыслить о том, как ему жить дальше и как спасти Гилберта от опасности, но не попасться тому на глаза.

– Если они всё же поймут, что я жив, - а это рано или поздно случится, - я приложу все усилия, чтобы нанести предупредительный удар и убить их первыми.
Это фраза была произнесена с такой естественностью, так спокойно, что Оз сначала решил, что ослышался. Пока Кристиан говорил, он внимательно рассматривал его, стараясь составить мнение об этом противоречивом человеке.
Баскервилли слыли убийцами, Алыми Жнецами, не ведающими жалости, и все же верить в слухи было делом неблагодарным, по тем же слухам он, Оз, наследник Безариусов, умер еще десять лет назад. Он был уверен, что Баскервиллям не чужды человеческие эмоции, и то, что он видел в их поместье - горе от смерти Лиззи, так ясно высказанное Фангом, слезы и пылкие клятвы Кристиана Джеку, - вполне подкрепляло эту теорию. И все же столь пренебрежительное отношение к тем, кого еще несколько часов назад мужчина называл своей семьей, Оза смущало.
На кровожадного, беспринципного убийцу Кристиан не тянул, как и на благодетеля, не способного на дурные поступки. А потому Безариус относился к нему настороженно, не зная, что ожидать от мужчины в следующий момент - помощи или ножа в спину. Но осуждать его Оз был не в праве. В конце концов, совсем недавно он поставил себя на один уровень с любым из Баскервиллей, совершив то, что совершил.
И вот опять - Кристиан сочувственно гладил его по руке, будто сожалея о содеянном, и в следующую же секунду напомнил о сделке с Джеком в таком тоне, что в Озе зашевелились нехорошие подозрения о том, что, откажись он соблюдать условия договора, его заставят соблюсти их силой.
- Я помню про уговор, - отняв руку, - для раздраженной кожи любое прикосновение сейчас было неприятно, - Оз посмотрел на дорогу перед собой, подбирая слова. Кристиан пожелал быть слугой Джека, но это не делало его слугой Оза. Нес ли он ответственность за жизнь и безопасность чужого слуги, как, например, за Гила? Ответить на этот вопрос мальчик пока не мог, и все же он был обязан Баскервиллю своем спасением, а значит, был обязан отплатить той же монетой.
- Остается надеяться, что они не узнают о том, что Вы живы до того, как прибудем в Лебле. В городе гораздо легче будет затеряться и, на какое-то время, Вы будете в безопасности. Там можно будет обсудить дальнейшие планы и попытаться найти для Вас надежное укрытие, а я смогу связаться с Гилом, - сообщать Кристиану о своих размышлениях по поводу встречи со своими друзьями, Оз не решился. У него не было уверенности в том, что произойдет, если его планы будут противоречить планам Баскервилля. В любом случае, накалять обстановку не стоило.
Теперь, вновь вспомнив о Гиле, Оз начал формировать в голове план. Еще нечеткий, расплывчатый, он все же давал надежду, что ему удастся повернуть ситуацию так, как нужно. А именно - остановить Гила от фатальной прогулки к Баскервиллям, а также уберечь Кристиана от возможного преследования. Чего именно он хотел для себя, мальчик пока не знал. Единственным его желанием на данный момент было чтобы его оставили в покое и дали придти в себя, и, поскольку разговор с Кристианом, не лезущим к нему в душу, Оза не напрягал, в какой-то мере он свое желание уже осуществил. Раз уж они разговорились, то он мог бы...
- Кристиан, - после пары минут молчания, Оз наконец собрался с силами, чтобы задать вопрос, - Вам много приходилось убивать?
Почему-то Безариус не сомневался, что от рук Баскервилля этот мир покинул не один человек.
- Вы помните свое первое убийство, как оно произошло? - неосознанно теребя платок, намотанный на руку, Оз внимательно всматривался в горизонт, отказываясь встречаться со спутником взглядом. Он не знал, что хотел от того услышать, но не затрагивать мучившую его тему не мог.

С самого начала, с самых первых слов, Оз начал подозревать, что история ему не понравится. Нет, конечно, история об убийстве не должна была быть увлекательной, но Безариус не подумал о том, что она выставит его спутника со столь отвратительной стороны. Будто бы Кристиан хотел, чтобы Оз возненавидел его с первых слов.
- Я произнёс формулу приговора, он низвергнулся в Бездну - ничего интересного, - вещал мужчина так спокойно и беспечно, словно рассказывал о том, как он сходил в город за покупками. От одного упоминания суда над грешниками Безариусу стало не по себе. Он тоже немало мог рассказать об этом процессе Кристиану, с той стороны, с которой познал его он сам - со стороны жертвы. Он мог бы рассказать ему о том, каким ярким, манящим, почти волшебным кажется этот мир со секунду до того, как смыкается вокруг непроглядная тьма. О том, какой ужас и растерянность он испытывал, когда на церемонию ворвались Алые Жнецы. Как не мог пошевелиться, когда ладонь одного из них опустилась на голову... Но Оз был уверен, что Баскервилль и сам об этом догадывается, а потому промолчал, лишь чуть отодвигаясь от мужчины и слушая его дальше.
Это была странная история. История привязанности и горя - Оз мог понять Кристиана и то, что он ощущал, когда его любимое существо исчезло из этого мира по глупой, трагической случайности. И вместе с тем убийство, которое он совершил, казалось, не оставило в его душе ни единого следа. Баскервилль рассказывал об утрате, но не заикнулся ни о чувстве вины, ни о сожалении о содеянном, которые так мучили мальчика. И начни Оз спрашивать дальше, Кристиан вряд ли понял бы его мотивы - их взгляды на мир настолько разнились, что взаимопонимание было практически невозможно. Но Баскервилль отвечал искренне, не стараясь выставить себя в выгодном свете или как-то смягчить ситуацию, и это Безариус ценил. Возможно, его спутник был не самым приятным человеком, но и Оз, пусть и не нарочно, привнес в этот мир достаточно боли для своих близких и знакомых.
Вполне вероятно, Кристиан никогда не жаждал убивать, как и Оза, его на это могли подтолкнуть обстоятельства. Поэтому не Безариусу было его осуждать.
- Ну, друг мой? Стало ли вам легче?
Отвлекаясь от своих мыслей, мальчик покачал головой и посмотрел Баскервиллю в глаза, внезапно весело улыбнувшись.
- Вы предали свою семью, когда помогли сбежать мне, разве не так? Значит, Ваша жизнь теперь тоже не имеет особой цены? Легко говорить о жизни других и их цене, наша собственная всегда кажется нам намного ценнее. Но ведь Вы мало чем отличаетесь от Лиззи. Даже не так, она не бросила свою семью до последнего, а Вы - да. Но вряд ли Вы будете так же спокойны, зайди речь о том, чтобы отнять Вашу жизнь, правда?
Усмехнувшись, Оз продолжил:
- Я не могу Вас судить, я ничем не лучше. Я тоже убийца, и неважно, хотел я этого или нет, но Лиззи уже не вернуть. Но я не считаю, что ее жизнь была бесполезна и не имела цены. И Ваша тоже ценна. И даже моя.
Когда-то он сам не поверил бы своим словам, если бы не Элиот. Вспомнив о друге, Оз невольно задумался о том, что сказал бы Найтрей, знай он, что Безариус отнял чью-то жизнь. Кричал бы, злился, перестал бы с ним общаться? Если чему Найтрей и научил его, так это ответственности за себя самого. И мальчик планировал эту ответственность нести, не сваливая заботу о себе ни на Баскервилля, ни на кого-то из своих друзей. Он сделал то, что сделал, и с этим придется жить дальше.
Спеша перевести неприятную тему, он снова обратился к Баскервиллю.
- Я думал, что Баскервилли стремятся отправить меня в Бездну. Вы не сделали этого из-за Джека? Все Баскервилли ненавидят его, но Вы последовали за ним, почему?

Оза заставило напрячься отнюдь не прикосновение, хотя, выращенный в четырех стенах миссис Кейт и остальными горничными, он не был привычен к тому, чтобы его касались, - ну разве что Гил и Алиса стали в последнее время большим исключением, да Ада, но сестра всегда занимала особое место в его сердце, - нет, Оза больше напугало обращение "взрослый Джек", и чем дальше он слушал Кристиана, тем больше он понимал, что тот не делает различий между ним и Джеком. Это шло уже дальше подобострастной манеры общения служащих Пандоры - те прекрасно понимали, что Оз, сам по себе, в отрыве от Джека, представляет из себя мало ценности, и уважали его скорее как сосуд, содержащий в себе Сабрийского героя. Баскервилль же, каждый раз говоря "взрослый Джек", будто стремился подчеркнуть, что "Джек маленький" сидит перед ним. И Безариуса это тревожило.
Украдкой наблюдая за Кристианом все это время, Оз пришел к выводу, что на психа Баскервилль не похож. По крайней мере, вел он себя адекватно, - настолько, насколько слово "адекватно" может быть применимо к Баскервиллям, - и все иногда его слова, которые неизменно отражали его видение сложившейся ситуации и самого Оза, граничили с психической неуравновешенностью. Теперь Оз ни секунды не сомневался в том, что, объяви он о своей независимости от нового "слуги" и реши пойти с ним по разным дорогам, Кристиан сделает нечто ужасное. В чем это "ужасное" будет заключаться, Безариус пока не знал, но подозревал, что Баскервиллю хватит изощренности, чтобы устроить Озу неприятности, которые заставят его сто раз пожалеть о том, что он открыл рот.
Вместе с тем, Безариус чувствовал себя неловко, будто он обманывает мужчину в самых светлых чувствах. "Я - не Джек, мы похожи внешне, но я никогда не стану таким, как он. Мы - разные люди," - хотелось сказать Озу, и все же здравый смысл останавливал его. Как поведет себя Баскервилль, втолкуй он ему сейчас, что Оз Безариус и Джек Безариус - люди совершенно разные? Вполне возможно, от расстройства Кристиан свернет ему шею. Своей шеей Оз пока дорожил, а потому решил не затрагивать эту тему.
- Я буду сражаться, если вы вдруг вздумаете от меня избавиться.
Поразмыслив, Оз решил, что лучшей позицией будет честность. В конце концов, еще сидя в поместье Баскервиллей, он определил их лидера как самого рассудительного из всех, да и Кристиан не проявлял никакой враждебности, наоборот, вел себя так, словно они выехали на пикник, а не сбежали из Сабрие, где их наверняка уже ищут.
- Я не могу от Вас избавиться. Даже если бы я попытался - Вы быстрее, у Вас есть транспорт и Цепь, к тому же Вы знаете, где мы находимся, а я нет, - Оз рассуждал спокойно, не боясь задеть чувства Баскервилля. В конце концов, тот и сам прекрасно понимал, что поставил Безариуса в безвыходное положение, - И я вряд ли доберусь до Лебле один, мне нечем оплатить экипаж, а вблизи Сабрие редко бывают торговцы, направляющиеся в столицу. Тут вообще мало кто бывает. Поэтому пока я не вижу смысла даже пытаться.
Поразмыслив, Оз решил подойти к щекотливой теме расставания с другой стороны:
- Кристиан, чем Вы будете теперь заниматься, когда ушли из семьи? - предупреждая комментарий со стороны Баскервилля, Оз быстро добавил, - Джек появляется очень редко, и у Вас будет много свободного времени. Вы уже думали о том, как станете жить дальше?