4-й ИГРОВОЙ ДЕНЬ
28 июля 1830 года
06:00 - 08:00
<<< Пятые врата. Дом Баскервилль.
Шадэ нравилось огрызаться с Сэмом. Нравилось гораздо больше, чем попытки хоть сколько-то соответствовать именованному семейству. Вытаскивать из себя то, чем он не являлся, Шадэ даже не думал. Он знал, что при этом будет выглядеть нелепо и грубо — не умел он быть учтивым и проявлять вежливое внимание.
Возможно, именно поэтому с Сэмом было легко. Во-первых, все, что касалось социальных контактов, вполне можно было повесить на брата, который и так старался быть «старшим и опытным». Во-вторых, Сэма нисколько не обижала его манера говорить, и у него всегда находился хороший ответ.
Разумеется, холеный братец в беленьких перчатках раздражал, но это раздражение не было серьезным. Сэм не вызывал у него ненависти и наоборот нередко радовал, причем, чаще абсолютно ненамеренно. С ним было до определенной степени весело, и он никогда не позволял раскиснуть — откровения в его обществе часто кончались смешанным чувством стыда и досады.
Вот и сейчас Шадэ сморщился: уж очень неловкими ему сейчас показались собственные слова. И то, что их слышал именно Сэм, отдельной радости не добавляло даже при условии, что по-своему легче стало. Шадэ быстро понял, что говорит глупости и думает о них же. Сейчас на всю эту глубоко осмысленную чушь не было времени. Может как-нибудь в другой раз, когда это невеселое приключение закончится, о развалинах поместья можно будет вспомнить, а пока есть более важные вопросы, о которых стоило поговорить.
— Кто это малый?! — не скрывая своей досады, Шадэ с короткого размаха треснул по пузу заботливого братца. Чуть выше и локтем это могло быть неприятно, а так больше звука, чем удара. — Мир ему милым должен стать. Ха! — фыркнул Шадэ. Впрочем, несмотря на деланное возмущение, скидывать руку на каждом шагу запинающегося брата он не стал даже с учётом досады, хотя для этого ему пришлось поднапрячься. Прикосновения до сих пор вызывали у него почти рефлекторное отторжение, и приходилось прикладывать усилия, чтобы не уходить от них даже тогда, когда не стоит.
— Но пожрать всё же стоит, а то того гляди на голодный желудок сонеты читать начну, — с искренним опасением пробормотал себе под нос Шадэ.
К моменту, когда рассвело, они более-менее сориентировались в изменившемся за время их отсутствия городе. Поместье, в котором проходил последний бал (званый вечер или как оно там называется?) окружал совершенно нежилой район, но стоило им отойти на какое-то расстояние, как дома сменились на вполне обжитые, а после даже приличные, хотя столица всё равно растеряла свой блеск.
Какое-то время, пока Найт выбирал направление, они бродили почти бесцельно, исследуя город. Несмотря на броское одеяние, им удалось оставаться незамеченными, благодаря слишком раннему времени и их личным талантам. За период вынужденной прогулки Сэму удалось разжиться сигаретами и какой-то едой, их одежда подсохла и, по мере ухода кромешной тьмы, Шадэ начал ощущать прилив сил. Всякие глупые мысли окончательно отступили, возвращая его обычное состояние.
— Нашёл их, — возможно, Шадэ не сильно верил в то, что с воссоединением с семейством станет сколько-то легче, но ему определенно хотелось встретиться с ними скорее, поэтому, как только его Цепь вернулась, они направились прямиком «домой».
Особняк, в который вели следы Баскервиллей, не выглядел обжитым, но это нисколько не насторожило Шадэ. Не тратя время на рассмотрение новых владений, он прямиком двинулся туда, где находились бодрствующие члены семьи.
— Ну, здрасти, — прислонившись к дверному косяку, он перевёл взгляд с Лестера на Шарлотту, с удовлетворением констатируя про себя, что с ними всё в порядке. — Что с остальными?